Сумерки

Не обращая внимания на его хохот, я поднялась и стала стряхивать с плаща налипшую грязь и ветки папоротника. Эдварда это рассмешило еще больше. Окончательно разобидевшись, я зашагала обратно в лес.

Сильная рука тут же обвила мою талию.

— Белла, ты куда?

— На бейсбол.

— Не туда идешь!

Развернувшись, я отправилась в противоположном направлении и была тут же схвачена за шиворот.

— Слушай, не злись! Я просто не мог сдержаться! Жаль, что ты не видела свое лицо.

— Значит, только тебе можно злиться? — буркнула я.

— Я вовсе на тебя не злился.

— «Белла, в один прекрасный день ты меня погубишь!» — передразнила я.

— Простая констатация факта!

Я снова попыталась вырваться, однако Эдвард крепко меня держал.

— Ты злился, — упрямо повторяла я.

— Да, злился.

— Но ты же сказал…

— Я сказал, что не злился на тебя. Белла, ты что не чувствуешь разницы? — Внезапно он стал серьезным. — Неужели ты не понимаешь?

— Не понимаю чего? — спросила я, смущенная внезапной сменой его настроения и резким тоном.

— Я никогда на тебя не злюсь! Как можно, если ты такая храбрая, доверчивая… любящая?

— Тогда в чем проблема? — прошептала я. Эдвард обхватил мое лицо ладонями.

— Я злюсь на себя, — тихо проговорил он, — из-за того, что постоянно подвергаю тебя опасности. Иногда я так себя ненавижу! Мне нужно быть сильнее, нужно…

Я легонько прижала руку к его губам.

— Не надо!

Словно греясь, он приложил мои пальцы к щеке.

— Я тебя люблю! Наверное, моим поступкам нет оправдания, и тем не менее это — правда.

Эдвард признался мне в любви, в первый раз! Возможно, сам он не отдает себе в этом отчет, зато я точно не забуду!

— А теперь, пожалуйста, будь хорошей девочкой! — попросил он, целуя меня в губы.

Кое-как справившись с учащенным сердцебиением, я тяжело вздохнула.

— Ты обещал шефу Свону вовремя доставить меня домой, помнишь? Так что нам лучше поторопиться.

— Да, мэм!

Грустно улыбнувшись, Эдвард взял меня за руку и провел через влажный папоротник по бархатистому мху, сквозь густые заросли квелого болиголова к огромному полю у самого подножия скал. Естественная площадка для игры в бейсбол, раза в два больше любого стадиона.

Вся семья была в сборе: ближе всех к нам, примерно в сотне ярдов на голых камнях сидели Эмметт, Эсми и Розали. Гораздо дальше, примерно в четверти мили к северу я увидела Кэри и Элис. Кажется, они что-то друг другу перекидывали, но ни мяча, ни летающей тарелки я не разглядела. Карлайл, судя по всему, отмечал базы. Но разве они могут быть так далеко?

Стоило нам приблизиться, как сидящая на камнях троица поднялась навстречу. Первой — Эсми, следом — Эмметт, предварительно переглянувшийся с Розали. Сама девушка, грациозно вспорхнув с камней, ни с того ни с сего зашагала обратно к полю, не удостоив меня взглядом. Мне стало не по себе.

— Эдвард, это твой смех мы слышали? — поинтересовалась Эсми.

— Мы испугались, что у голодного гризли начались колики! — пояснил Эмметт.

— Да, это был Эдвард, — робко улыбнулась я.

— Белла меня рассмешила, — не остался в долгу Эдвард.

С легкостью лани к нам неслась Элис, решившая оставить Кэри одного.

— Пора начинать! — объявила она, останавливаясь около нас, словно конькобежец на катке.

Тут вдруг над лесом загрохотал гром, и где-то далеко на западе, как раз над городом начался ливень.

— Жутко, правда? — подмигнул мне Эмметт.

— Пошли, хватит болтать! — Элис схватила брата за руку.

Они понеслись по огромному полю. Элис — легко и непринужденно, а Эмметт — почти так же быстро и грациозно, хотя на оленя совсем не походил.

— Готова к игре? — возбужденно спросил Эдвард.

— Вперед, команда! — Я постаралась вложить в свой возглас побольше энтузиазма.

Усмехнувшись, он взъерошил мне волосы и помчался за братом и сестрой. Больше похожий на голодного гепарда в африканской саванне, он бежал резче и энергичнее и скоро их нагнал. Поджарое тело неслось по полю так стремительно, что у меня захватило дух.

— Пойдем? — раздался тихий мелодичный голос Эсми, и я поняла, что, раскрыв рот, смотрю вслед Эдварду. Я постаралась улыбнуться.

Эсми шла на некотором расстоянии, наверное, боясь меня напугать. Похоже, ее не раздражала моя медлительность.

— Вы не играете? — робко спросила я.