Все изменить

Синьора Тонли превзошла саму себя: бледно-зеленое платье явилось настоящим шедевром. Миниатюрные рукавчики с буфами изящно охватывали плечи на одной линии с низким вырезом лифа. От зауженной талии расходилась невероятно пышная юбка: переливчатый шелк ярус за ярусом спадал до самого пола; невесомые воланы, на равном расстоянии перехваченные крохотными букетиками кружевных первоцветов, изящно драпировали фигуру. Точно такие же цветы украшали прическу Кэсси: роскошный каскад золотисто-каштановых локонов обрамлял выразительное личико, спадая ниже плеч. А глаза сияли изумрудно-зеленым оттенком, почти в тон платья. Девушка озабоченно подправила макияж. Сейчас войдет Миранда… и что она скажет? Останется ли довольна? Или решит, что сноха вырядилась не по возрасту? Волной накатила паника, и если бы дверь в этот момент не открылась под рукою Миранды, девушка, чего доброго, так и не решилась бы спуститься вниз.

— Дай-ка взгляну!

Кэсси покорно крутнулась на изящных каблучках бледно-зеленых шелковых бальных туфелек, пошитых специально под платье.

— Сама юность, сама прелесть! — поддразнила Миранда.

— Вам не кажется, что мне такой наряд уже не по возрасту? — встревоженно спросила Кэсси. — Миранда, я…

— Тс-сс, ни слова больше, и пойдем. Нико хочет, чтобы ты встречала гостей вместе с нами. Родственнички и друзья семьи просто жаждут с тобой познакомиться!

Прежде Кэсси не доводилось бывать на балах, но очень скоро девушка приободрилась и перестала нервничать: она весело отвечала на приветствия, тепло улыбалась гостям и согласно поддакивала: дескать, да, ужасно жаль, что Джоэл не смог приехать, но что поделать — работа!

Последний из приглашенных прибыл около одиннадцати. В галерее накрыли ужин “а ля фуршет”, и Бернардо вызвался проводить туда прелестную “родственницу”. Пылкий юноша не уставал нашептывать даме на ухо цветистые комплименты; Кэсси отчаянно старалась не краснеть.

— О, сегодня вы кажетесь такой прелестной и трогательно-юной, точно нераспустившийся бутончик… Что за обольстительное сочетание — девическая наивность в сочетании с мудростью…

— Мудростью замужней женщины, — сурово одернула его Кэсси. — Я замужем, Бернардо.

— Замужем за бесчувственным бизнесменом, который за шесть недель ни разу не навестил вас, если верить отцу. Да что он за человек, этот ваш муженек, cara?

— Очень занятой человек, — сухо отозвалась Кэсси, скрывая затаенную боль.

— Настолько занятой, что ему и дела нет до красавицы-жены? Когда вам кажется, что на вас никто не смотрит, у вас глубоко несчастный вид. Я все думаю: почему? Ну же, я держу пари, что ужинать вам не хочется — Мария сготовила ланч на славу, — настаивал Бернардо. — Давайте погуляем по саду, и вы исповедаетесь мне как другу. Отчего вы грустите, что вас тяготит?

Кэсси уже собиралась отказаться и снова напомнить юноше о том, что замужем — и вдруг передумала. С какой стати ей помнить обеты верности — обеты, данные под принуждением? Но ведь она любит Джоэла…

— Прошу вас, cara, пойдемте, а то, чего доброго, вас у меня похитят, — уговаривал Бернардо. — Я-то, в отличие от вашего мужа, не слеп! Вы сводите с ума, Кэсси; а сегодня, в этом платье, вы похожи на невесту, идущую к алтарю, но никак не на респектабельную замужнюю матрону! И никому из отцовских гостей я вас не уступлю, так и знайте!

Сад превратился в волшебную страну: повсюду горели тысячи разноцветных фонариков. И Кэсси не стала противиться власти колдовских чар, и позволила Бернардо увлечь себя в сторону увитой плющом беседки в дальнем конце розовой аллеи.

Беседка утопала в благоуханной зелени. Кэсси частенько сиживала в ней, наслаждаясь последними лучами предзакатного солнца, и размышляла про себя: сколько поколений влюбленных, должно быть, назначали друг другу свидания в этом романтическом уголке! А теперь настала и ее очередь…

Девушка знала, что Бернардо намерен поцеловать ее; может, даже слегка позаигрывать. Но, вместо того, чтобы бежать без оглядки, она смело шагнула в объятия юноши. Женский инстинкт, о котором Кэсси и не подозревала, безошибочно подсказывал ей, что делать. Теплые, ищущие губы Бернардо легонько соприкоснулись с ее устами. Кэсси закрыла глаза — и тут же пожалела об этом. Перед мысленным взором девушки возникло мрачное, угрюмое лицо мужа. Воображение упрямо отказывалось рисовать смешливую мальчишескую физиономию Бернардо. Нет же, она не может, не станет думать о Джоэле, пока целуется с другим!