Новолуние

— Что случилось?

— Они сказали Эдварду «нет», — тихо ответила Элис. Как ни странно, облегчения в ее голосе не послышалось.

— Что он намерен делать? — прохрипела я: страх ледяными щупальцами вцепился в горло.

— Сначала четкого плана не было, я видела лишь вспышки его беспорядочных идей.

— Каких еще идей?

— Отчаявшись, брат решил поохотиться, — прошептала девушка и, видя, что я не понимаю, добавила: — Поохотиться в черте города. Чуть было не сорвался, передумал в последний момент.

— Наверное, не захотел разочаровывать Карлайла, — буркнула я. Все-таки не захотел…

— Да, пожалуй, — согласилась Элис.

— Мы успеем? — спросила я, и в эту секунду давление в салоне начало меняться: самолет пошел на снижение.

— Надеюсь, особенно если Эдвард не изменит свой последний план.

— Что за план?

— Все гениальное просто: он всего лишь выйдет на солнцепек.

Выйдет на солнцепек, и только…

Этого вполне достаточно. Услужливая память тотчас воскресила образ: Эдвард на лесной поляне, бледная кожа сверкает, словно обсыпанная алмазной крошкой. Смертному такое зрелище не забыть, так что Вольтури подобных поступков разрешать не должны ни в коем случае, если не хотят привлекать внимание к своему городу.

Сквозь не закрытые козырьками иллюминаторы в салон сочилось светло-серое сияние.

— Мы опоздаем! — борясь со стиснувшим горло ужасом, прохрипела я.

Элис покачала головой:

— В эту самую минуту брат склоняется к более мелодраматичному варианту. Хочет собрать побольше зрителей, поэтому выбрал центральную площадь под башней с часами. Дома там высокие; придется ждать, пока солнце не окажется в зените.

— Значит, у нас есть время до полудня?

— Если повезет и он ничего не переиграет, то да.

В салоне послышался голос пилота, объявившего сначала по-французски, потом по-английски, что самолет идет на посадку. На световом табло появилось указание пристегнуть ремни безопасности.

— Вольтерра далеко от Флоренции?

— Как поедешь… Белла!

— Что?

В темных глазах горел вопрос.

— М-м… Ты очень возражаешь против угона ав томобиля?

Ярко-желтый «порше» с крикливым шильдиком «турбо», серебристым курсивом красующимся на багажнике, затормозил буквально в двух шагах от меня. Все, кто стоял у здания аэропорта, восхищенно разинули рты.

— Скорее, Белла! — опустив окно со стороны пассажирского сиденья, прокричала Элис.

Распахнув дверцу, я прыгнула в салон, искренне жалея, что не могу натянуть на голову черный чулок с прорезями.

— Боже, Элис, — прошипела я, — неужели нельзя было угнать машину поскромнее?

Обивка из мягчайшей черной кожи, затемненные окна создавали ощущение спокойствия и комфорта, как теплой южной ночью.

Подруга уже пробиралась сквозь плотный поток транспорта у выезда из аэропорта, ловко и быстро, слишком быстро лавируя между автобусами и легковушками, а я нервно теребила ремень безопасности.

— Лучше бы спросила, не могла ли я угнать ма шину побыстрее и помощнее, — поправила она. — По-моему, нам очень повезло.

— Вот будет здорово, если нарвемся на патруль!

В салоне серебристым колокольчиком зазвенел смех Элис.

— Уверяю тебя, милая, этого красавца ни один патруль не догонит! — Будто решив подтвердить свою правоту, лихая гонщица нажала на педаль газа.

Наверное, следовало смотреть в окно сначала на Флоренцию, затем на тосканский пейзаж;, проносящийся мимо с головокружительной скоростью. Это мое первое путешествие за рубеж и, вполне возможно, последнее. Но пугала бешеная езда, хотя я знала: Элис как водителю вполне можно доверять, да и тревога была слишком сильной, чтобы наслаждаться бескрайними холмами и обнесенными стеной городами, которые издалека напоминали замки.

— Что-нибудь еще видишь?

— В Вольтерре что-то происходит, — пробормотала девушка, — похоже, праздник. На улицах полно людей, дома украшены флагами. Какое сегодня число?

— По-моему, девятнадцатое мая, — неуверенно ответила я.

— Вот так ирония судьбы! Сегодня день святого Марка.

— И что это значит?

Сестра Эдварда мрачно усмехнулась:

— В Вольтерре этот праздник отмечают еже годно. По легенде, полторы тысячи лет назад девят надцатого мая христианский проповедник, отец Марк — а именно Марк Волыури, — очистил город от вампиров. Потом он якобы умер мученической смертью в Румынии, спасая страну от гнета крово пийц. Естественно, легенды — полная чепуха, Марк никогда не выезжал из Вольтерры. Зато они порож дают многочисленные суеверия. Например, сказки о крестных знамениях и силе чеснока пошли имен но отсюда. Отец Марк пользовался ими, как насто ящий виртуоз. Да и вампиры город не трогают, так что, по всей видимости, чудодейственные средства срабатывают. — Улыбка Элис стала саркастической. — Со временем праздник превратился в день города и чествование полиции: в конце концов, Вольтерра — на редкость безопасный городок, так что все лавры достаются блюстителям порядка.