Новолуние

— Неужели все это правда?

Мой невероятный сон — реальность? Уму непостижимо!

— Смотря что ты имеешь в виду. Если то, как в Италии нас чуть не растерзали, то да.

— Как странно! — вырвалось у меня. — Поездка в Италию… А ты знаешь, что раньше я нигде западнее Альбукерке не была?

Эдвард закатил глаза:

— По-моему, тебе лучше снова заснуть, а то болтаешь невесть что.

— Хватит, больше не хочу! — Постепенно мысли приходили в порядок. — Сколько времени? Долго я спала?

— Сейчас половина второго ночи, значит, получается около четырнадцати часов.

От долгого сна ныло тело, и я с наслаждением потянулась.

— А где Чарли?

— Спит, — нахмурился Каллен. — Думаю, тебе стоит знать, что в данный момент я нарушаю табу. Ну, с формальной точки зрения нет, потому что Чарли запретил переступать порог вашего дома, а я влез через окно… Тем не менее ясно, что он имел в виду.

— Папа не разрешает тебе у нас появляться? — Недоверие в моем голосе быстро сменилось гневом.

— А разве это удивительно? — Прекрасное лицо погрустнело.

От злости мои глаза сузились. Придется поговорить с отцом: возможно, стоит ему напомнить, что я уже совершеннолетняя. Конечно, дело не в этом, а в принципе.

Что ж, совсем скоро и запрещать будет нечего, а сейчас лучше подумать о чем-то менее болезненном.

— Так какова официальная версия? — спросила я с искренним любопытством и в то же время стараясь сделать разговор как можно непринужденнее, чтобы удержать себя в руках и не напугать страстным, неистовым желанием, бушевавшим внутри.

— О чем ты?

— Что сказать Чарли? Где я была целых… как долго меня не было? — Я мысленно пересчитала часы невероятного путешествия.

— Всего три дня. — Его взгляд стал напряженнее, а улыбка, наоборот, потеплела. — Я сам ничего не придумал, надеялся, у тебя есть правдоподобное объяснение.

— Чудесно! — простонала я.

— Может, Элис подскажет, — попытался успокоить меня Каллен.

Я на самом деле успокоилась. Какая разница, что случится потом! Каждая секунда рядом с Эдвардом — он так близко, прекрасное лицо сияет в слабом свете цифр моего будильника — драгоценность, которой нужно радоваться.

— Итак, — начала я, выбрав наименее важный вопрос. Вернув меня домой, Каллен может в любую минуту исчезнуть, так что нужно его разговорить.

Тем более без переливчатого баритона этот недолго вечный рай кажется несовершенным. — Чем ты за нимался до приезда в Вольтерру?

Улыбка тут же исчезла.

— Так, ничем особенным…

— Конечно… — буркнула я.

— Зачем делать такое лицо?

— Ну… — я задумчиво поджала губы, — во сне ты сказал бы именно так. Наверное, у меня воображение выдохлось.

— Если расскажу, поверишь наконец, что это не кошмар?

— Кошмар! — с презрением повторила я, но Эдвард действительно ждал ответа. — Наверное… Если пойму, что к чему.

— Я… охотился.

— И это объяснение? Где доказательство того, что я не сплю?

Эдвард выдержал паузу, а потом заговорил медленно, тщательно подбирая слова:

— Я охотился… не ради еды. Скорее учился… выслеживать, это всегда у меня не очень получалось.

— Кого выслеживал? — полюбопытствовала я.

— Так, даже говорить не стоит.

— Ничего не понимаю…

Каллен снова замешкался; его лицо, зеленоватое в свете цифр электронного будильника, было каким-то потерянным.

— Должен… — он набрал в грудь побольше воз духа, — должен перед тобой извиниться. Конечно, я должен… да нет, обязан тебе гораздо большим, про сто пойми… — слова неслись бешеным потоком, как всегда, когда Эдвард нервничал, и, чтобы ничего не пропустить, мне пришлось сосредоточиться, — я ни о чем не подозревал. Не подозревал, какой хаос ос тавил после себя. Мне-то казалось, здесь ты будешь в безопасности. В полной безопасности. Я не допус кал, что Виктория… — произнося это имя, Каллен оскалился, — решит вернуться. Признаюсь, единственный раз, когда ее видел, я гораздо больше интересовался мыслями Джеймса. Не думал, что Виктория способна на месть, и в голову не приходило, что она так к нему привязана. Теперь понимаю почему: она слишком верила в Джеймса и не представляла, что его планы могут сорваться. Излишняя уверенность и заслонила ее истинные чувства, помешав мне разглядеть крепкую связь между Джеймсом и Викторией.

Я не пытаюсь оправдаться: по моей милости ты столько пережила в одиночку! Когда я услышал от Элис твой рассказ — да она сама видела более чем достаточно! — когда понял, что тебе пришлось отдать свою жизнь в руки оборотней, незрелых, эмоционально неустойчивых, да они первое зло Форкса, если не считать Викторию… — Каллен содрогнулся и буквально на секунду замолчал. — Не знаю, поверишь ли ты, но ни о чем подобном я не подозревал! Ненавижу себя, простить себе не могу даже сейчас, когда сжимаю тебя в объятиях! Я самый ничтожный…