Влюблен и очень опасен

– Шутишь?

– Только в душу лезть не надо. Под юбку – пожалуйста. А в душу – не надо!

Марк кивнул, мысленно поставив себя на ее месте. Нет, не проституткой себя представил, а что бы он чувствовал, если бы кто-то в его душу полез. Следователь прокуратуры, например, Ирина Сергеевна, та женщина-подполковник из Тепломорска, что допрашивала его прошлой осенью. Узнала она, чем люди занимаются, и давай на совесть давить. А мама знает, что ты киллер? А самому не стыдно? А не пора ли петлю на своей шее затянуть? Или с повинной явиться, чтобы на пожизненный срок сесть. Да он бы убил ее. Хотя нет, убивать бы не стал. Не хочется больше убивать. Совсем не хочется. За деньги можно, но без желания.

Квартиру он снимал на окраине города – так дешевле. Однокомнатный меблированный вариант; чуть похуже, чем был у него в Тепломорске, но также дорого. Тепло в доме, относительный порядок, но неуютно здесь: не хватает женской руки. Альбина, как звали проститутку, могла скрасить одиночество, но ей не по силам зажечь домашний очаг. Да и не для того она здесь.

– Один живешь? – спросила она, осматривая комнату.

– А что, похоже?

– Ну... В общем, да. Знаешь, я бы у тебя подольше задержалась. Можно на недельку.

– Ты где наглости научилась? – снисходительно усмехнулся Марк.

– Да все там же, где и всему. Я много чего умею, ты не пожалеешь.

– В ванну давай, шлюшка ты наглая, – беззлобно засмеялся он, шлепнув ее по задней молнии на юбке.

– А спинку потрешь? – через плечо усмехнулась она.

На этот смешливый вопрос Марк ответил не сразу. Сначала он дождался, когда девушка встанет под душ, затем разделся сам и забрался к ней в ванну. Плеснул на ладонь гель для душа, обнял Альбину со спины, намылил ее упругую грудь, затем опустил руку вниз, раскрыл пальцами ее «удостоверение», вспенил «страницы», направил на них струю душа.

Девушку будто парализовало в его объятиях, она даже не пыталась позировать, как делала это перед солдатами. Тело напряжено, все в ней дрожит, как в трансформаторе под высоким напряжением. И глаза зажмурены так, что не видно ресниц, и губы плотно сжаты. На лице удовольствие. Настоящее, без подделки.

Альбина не стонала, не изображала страсть, как делает это порноактриса перед камерой. Значит, все с ней происходило по-настоящему.

Протяжный, сдавленный стон заглушил шум воды, когда Марк влез под высокое напряжение. Но он совершенно не боялся умереть. Ведь Альбина обещала ему такую смерть, за которой должно последовать ленивое, но приятное воскрешение. Она и сама сходила с ума от переизбытка чувств и ощущений. А он поддавал жару, раз за разом заставляя ее тело дрожать и биться в агонии. Марк увеличил скорость, и его тело будто взорвалось изнутри.

Давно Марку не было так хорошо. Но все равно это был тупик. Не в переносном, а в прямом смысле.

Он расстелил постель, лег, но когда девушка забралась к нему под одеяло, повернулся к ней спиной. Хотелось ее прогнать, но за окном темно, слышно, как дождь барабанит по жестянке подоконника. Жизнь у нее собачья, а он ее хозяин на сегодняшнюю ночь. Как он мог выгнать ее в такую погоду?

Утром он проснулся от запаха жареного лука. На кухне что-то приятно шипело. Там хозяйничала Альбина. Голышом, в одном только переднике, она стояла у плиты и жарила яичницу. Смотрелась она заманчиво, но Марк почему-то не соблазнялся.

– Утро уже. Тебе пора.

– Я могу задержаться, – с робким весельем и с надеждой посмотрела на него девушка.

– Не можешь. Я не хочу. Давай, твое время вышло.

– А завтрак?

– Ну завтракай.

Он принес ее одежду, положил на стул в кухне, а сам вернулся в постель. Но Альбина и не думала уходить. Она попыталась нырнуть к нему под одеяло, но Марк довольно грубо столкнул ее на пол.

– У тебя всего две минуты. Потом я разозлюсь по-настоящему.

– Я думала, ты человек, – всхлипнула она, поднимаясь.

– Я не человек, я только учусь. Давай собирайся.

Альбина оделась и ушла, но спустя минуту позвонила в дверь. Марк открыл ей и наткнулся на ее жалостливый взгляд.

– У меня сегодня выходной. Я могу бесплатно.

– Уходи, Альбина, – бесцветно выдохнул он.

Закрыл дверь, но скоро снова сработал входной звонок.

– Да что ж такое! – открывая дверь, воскликнул он.

Но тут же осекся, увидев, кто к нему пожаловал. На него сквозь иронично-оценивающий прищур смотрел посредник, человек, через которого к нему поступали заказы.

– Чего шумишь? – спросил он.