Влюблен и очень опасен

Одним словом, ситуация очень серьезная, и лозунг предельно категоричен. «Карфаген должен быть разрушен!» И точка. Каховцев уже выдвинул вперед застрельщиков, но и враг не дремлет.

За границу бы уехать, но нельзя. Люди нервничают, и неизвестно, как они поведут себя, если босс отправится в теплые края. Вдруг решат, что их корабль тонет, и разбегутся, как крысы. Кто-то переметнется на другую сторону, кто-то просто исчезнет, а людей у Каховцева много. И это не только бойцы, готовые исполнить любую его волю, не только охранная фирма – успешное финансовое предприятие и кадровый резерв для боевой бригады. Нет, есть еще и мэрия, милиция, прокуратура, таможня, куда Каховцев направил своих ставленников.

Он уже второй десяток лет у руля, и еще в лихие девяностые задумывался о будущем, потому и ставил в зависимость от себя толковых юнцов: оплачивал им учебу в институтах, устраивал на работу во властные структуры города. Эти люди благодарны ему, но не все преданы. И они могут разом отвернуться от него, если вдруг почувствуют неладное. Просто отвернутся, и этого будет достаточно, чтобы Каховцев «оглох» и «ослеп». Этим непременно воспользуется Южак, и чаша весов тогда склонится на его сторону.

Но пока все винтики на месте, механизм смазан, стрелки часов крутятся в нужную сторону, и время работает на Кирилла Дмитриевича. А это значит, что рано или поздно Южак сдаст свои позиции. Тогда все будет просто замечательно.

За спиной тихонько открылась дверь; мягко ступая, к нему подошла его любимая женщина. Инге всего девятнадцать, Каховцев был старше ее на двадцать два года, но эта разница в возрасте не мешала ему чувствовать себя с ней мужем, а не отцом.

Да и не нуждалась Инга в отцовской заботе. Она взяла его не столько своей красотой, сколько умом и самостоятельностью. Она не липла к нему банным листом, не сосала пиявкой кровь, а первое время и вовсе держала его на расстоянии, ничуть, казалось, не беспокоясь, что ему может наскучить ухаживать за ней. Может, в ее поведении и заключалась какая-то уловка, но Кириллу пришлось поверить, что Инга не очень-то и хотела выходить замуж за него, за самого богатого и успешного человека в городе. К тому же он был недурен собой. Интересный, холеный мужчина в расцвете лет. Сколько девчонок мечтали быть его женой, но пальма первенства досталась Инге. И если он жалеет об этом, то совсем чуть-чуть.

Она обняла его со спины, губами нежно коснулась шеи.

– За Настю переживаешь?

Коротко и ясно. Никаких вокруг да около. Но прямота эта мягкая, непринужденная и совсем не раздражающая.

– Переживаю.

Раздражало Кирилла Дмитриевича то, что при всех своих достоинствах Инга не могла найти общий язык с его дочерью. По большому счету это не ее вина. Невзлюбила, видите ли, Настя мачеху. К любовницам относилась вполне лояльно, а обручальное кольцо на пальце Инги вывело ее из себя. Всерьез заявила, что ее отец предал мать, хотя уже девять лет прошло с тех пор, как Настина мама умерла. Девять лет Кирилл Дмитриевич ходил вдовцом. Может, надо было повременить? Насте всего семнадцать. Скоро сама выйдет замуж, тогда и на мир будет смотреть другими глазами. Тогда и его на брак благословит.

Но назад Кирилл Дмитриевич не повернет. Во-первых, не в его это принципах, а во-вторых, Инга устраивает его по всем статьям, и он не хочет ничего менять. К тому же она в положении – мальчик вроде бы намечается. А Настя перебесится и успокоится.

– Ее обязательно найдут, – сказала Инга.

– Кто бы сомневался.

– А я уеду.

– Куда ты уедешь? – озадачился он.

– Ты мне квартиру подарил, буду в ней жить. А ты ко мне будешь приезжать. Если меня здесь не будет, Настя быстро успокоится.

– Ты моя жена и должна жить со мной.

– Тогда мы будем жить в моей квартире. А Настя пусть остается одна в этом доме. Так ей будет спокойней. Возможно, у нее сложится чувство вины за то, что из-за нее ты покинул дом. Что ж, тем скорее она попросит нас вернуться.

– Логика в этом, конечно, есть, – кивнул Каховцев. – Но квартира – это слишком мелко. Да и опасно. Но можно построить еще один дом, не хуже этого.

– Пока ты его построишь, она выйдет замуж и заживет своей жизнью. Тогда ей будет все равно, с кем ты здесь.

– Ты читаешь мои мысли... Только рано ей замуж. Ей как минимум институт нужно закончить.

– Мой отец тоже так думал – а я еще учусь, но уже замужем.

– Твой отец...

Кирилл Дмитриевич хорошо знал ее отца. Вместе когда-то держали порт, обкладывали данью грузы, занимались контрабандой, отбивались от конкурентов. В одной из перестрелок Артем Скорохат был серьезно ранен, долго лечился, а потом и вовсе отошел от дел. Он и сейчас на инвалидности, но у него свой бизнес, семья, жена, дочери.