Влюблен и очень опасен

– Теперь узнаешь? – до боли знакомым голосом спросил он.

– Марк?! – ахнула она.

– Твой Игорь был прав, тебя действительно хотят убить... Как там наш малыш?

Кирилл смотрел на него широко, насколько только можно, раскрытыми глазами. И ротик приоткрыл. Казалось, он почувствовал в нем родного отца. Но, скорее всего, просто испугался. И Настю трясло от страха.

– Он не твой!

Марк ничего не сказал. Он повернулся к Насте спиной, но она все-таки увидела, как скривилось его лицо. И сдавленный стон вырвался наружу.

– Что с тобой? В оборотня превращаешься?

Ей хватило духу, чтобы съязвить, но это лишь еще больше напугало ее. А что, если Марк действительно обратится сейчас в оборотня? Может, он сначала перевоплощается, а потом убивает?

– Плечо, – сквозь зубы процедил он.

– Что, Игорь слишком тяжелый для тебя?.. Что ты с ним собираешься делать?

– Пока только поговорю.

Он завел машину, правой рукой включил передачу, ею же взялся за руль. Левая рука у него бездействовала.

– Я знаю, ты его убьешь... И меня тоже...

– Я должен был тебя убить. Но я не смог. И не смогу...

Машина катилась под уклон, двигатель работал едва слышно, и Настя отчетливо слышала каждое его слово.

– Все ты врешь!

– Но ты же до сих пор жива... Неужели ты думала, что я способен убить тебя и своего сына?

– Способен! Меня убьешь, а сына заберешь... Ты все продумал!

– Сама придумала или кто-то подсказал?..

Взявшись за руль больной рукой, он вынул из кармана диктофон, включил его на воспроизведение и протянул ей.

– Не бойся, это не мина, – с горечью усмехнулся он. – Хотя может стать бомбой... Если ты еще ничего не поняла.

Настя услышала голос Инги.

«Они когда-то вместе были, ну, еще в начале девяностых – рэкет, крыши, что-то там еще. Потом отца ранили на разборке. В живот ранили, из дробовика, все там разворотили... Он чуть не умер, долго лечился... И ты думаешь, Каховцев ему помогал? Как бы не так! Дал один раз тысячу долларов на лекарства, и все! Каховцев дела делал, а он концы с концами еле сводил. Я же помню, как он в больницах пропадал, а мы с матерью голодали. Я даже больше скажу, Каховцев к ней подкатывал. Она у меня красивая, так он и предложил ей с ним спать, пока муж в больнице... Может, и было что-то, хотя мама говорит, что нет... Она отцу все рассказала, он злобу затаил. И мне потом эта злость передалась... И я знала, что отец Каховцева заказал. Был у него один выход. На Южака грешили, но это не он отца заказал. Возможно, он тоже заказывал, но если так, то не успел... По-нашему все вышло. Только Кирилл всех обманул. Мне теперь нельзя ни замуж выйти, ни ребенка родить... Кирилл нас всех обставил. Ни замуж нельзя, ни ребенка. От нее все зависит. Если она поднимет волну, то у меня все отберут. Если ее не будет, никто ничего не отберет. Всем все равно будет, с кем я и как. А Настя заинтересована, чтобы я без штанов осталась. Ведь ей же все потом отойдет. Поэтому я обратилась... То есть мой отец сам решил, что с ней надо кончать»...

Это было столь чудовищное признание, что в него трудно было поверить.

– А я слушала другую запись, – сказала она, выключая диктофон. – Там ты разговаривал с Ингой по телефону. Ты говорил, что все равно меня убьешь...

– Это был не мой голос. Есть специальные компьютерные программы, сейчас можно смоделировать любой голос.

– Вот ты и смоделировал. Голос Инги.

– Это реальная запись. Любая экспертиза подтвердит. А она тебе липу подсунула. Это, кстати, ее идея – голоса моделировать... Ты включи диктофон, слушай.

Настя последовала его совету и снова услышала истошно звучащий голос Инги.

«Какие менты?! У Марка запись, где он со мной разговаривал. Со мной, с Лешей... Да нас за эту запись за одно место подвесят!»

Отвечал ей Артем Игнатьевич. Настя не могла не узнать его голос.

«А что там такого страшного? – спокойно парировал он. – Как мы Настю заказали? Ну, пусть не мы, а я... Так я тебе таких записей сколько угодно сочиню. У нас есть голос Марка, с этого оригинала мы можем придумать любой разговор. Есть специалисты, которые на компьютере смоделируют любой голос, и твой в том числе... Кстати, твой голос пусть будет настоящий, а Марка смоделируем. Состряпаем один такой разговор, пусть Настя знает, кто ее заказал».

– Ну что? – спросил Марк, протянув руку, чтобы забрать диктофон.

– В это так сложно поверить, – в замешательстве покачала она головой.

– А ты поверь в то, что до сих пор жива... Я бы не разговаривал с тобой, если бы хотел убить тебя.