Влюблен и очень опасен

Он и сам бы с радостью придушил Макса за то, что он посмел прикоснуться к его девочке...

– С гирей на ногах?.. Не знаю.

– Проверим.

– Ты не о нем думай. Ты думай о Марке. И о себе. Пока он жив, тебе угрожает опасность. Может, останешься здесь?

– Нет, мне работать надо. И мама без меня скучает.

– С ней приезжай. Места всем хватит...

Эту шестидесятиметровую яхту заказал еще Каховцев, ее два года строили в Англии, и только пять месяцев назад она сошла со стапелей. Превосходное судно. Корпус из стали, надстройка из алюминия, дизайн самый современный, а интерьер – черный полированный дуб, белый оникс и травертин. Только одних гостевых кают здесь восемь, и еще зона для экипажа, который мог составлять двадцать человек. Хотя Инга держала при себе только капитана и двух его помощников.

Но больше всего Инге нравилось, что небольшая качка на яхте совершенно не ощущалась. Макс пытался объяснить, как работает антироллинговая система, но она мало что поняла. Не до того ей тогда было...

– Да, на выходные обязательно приедем всей семьей, – кивнул отец. – А потом сами в круиз пойдем. Если ты не против.

– Я только за. Лето длинное... Только бы с Марком справиться.

– Не волнуйся, мы работаем.

– Работаете... Только Настя непонятно где. Про Марка я вообще молчу...

– Я же тебе сказал, не волнуйся, – нахмурился отец, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

Он перешел к другим делам. Порт, охрана, банк, торговые и развлекательные заведения... Но Ингу это мало интересовало. Пока Марк на свободе, всерьез она могла думать только о своей безопасности.

2

Марк держал Кирилла бережно, как вазу из тончайшего хрусталя, резкое движение боялся сделать, чтобы не повредить ему. И смотрел на него нежно, влюбленно.

И Настя могла бы смотреть на него так же. Потому что чувство к нему никуда не делось; оно всего лишь погребено под тяжестью ненависти. Ведь он убил ее отца. И не важно, признает он этот факт или нет; она точно знает, что его рука сделала ее круглой сиротой. Убить она его за это не может, но и жить с ним не станет. Может, и любит она его, но не быть им вместе. К тому же теперь у нее есть Игорь. И все мысли сейчас о нем...

Игорь сейчас далеко, но к вечеру будет. Он ушел в магазин за продуктами, за детским питанием. Туда километров пятнадцать и обратно никак не меньше.

Далеко они забрались, в среднюю полосу России. Бревенчатый дом в лесу на берегу маленькой реки, глухомань, зато безопасно...

Не смогла Настя дотянуть до Краснодара. На полпути живот разболелся так, что пришлось везти ее в районную больницу. Марк договорился с врачами, заплатил, ей предоставили отдельную палату. Боялась она тогда напрасно. Кровотечение не открылось, а живот поболел и успокоился. На следующий день она сказала Марку, что ей пора выписываться. И снова они отправились в дорогу, пока не добрались до этих мест.

Марк сказал, что этот домик он присмотрел для себя, чтобы переждать здесь опасность в случае чего. Это еще раз подтверждало, что профессия у него беспокойная и опасная – киллер...

Это был старый сруб пять на четыре метра, бревна толстые, с корой, между ними – утеплитель из самого обычного мха. Кирпичная печь с железной трубой, из мебели только стол, скамья и лежак из неструганых досок. По пути сюда Марк купил матрас, одеяла, белье, детскую кроватку, нехитрые женские принадлежности для Насти. И еще сделал занавеску из непроницаемой ткани и ею разделил единственную комнату напополам. Так что у нее теперь был свой угол, куда мужчинам ход запрещен. Марк так распорядился. А Игорь боялся ослушаться.

Марк оказался отличным хозяином. Он и провод от электрической линии протянул, до которой почти два километра, и видеокамеры установил, чтобы следить за обстановкой, и сигнальные датчики по периметру дома. Печка оказалась неудачной: дымила очень; Марк ее разобрал, сложил заново, но уже на улице. Навес над ней установил, из досок сколотил кухонный шкаф, посуда у него там, кастрюли; стол из веток смастерил. Рядом – оцинкованный таз для стирки.

Речка не самая чистая, но метрах в трехстах от дома бьет родник, Марк ходит за водой туда. Сам же и стирает, не доверяя столь важное дело никому. И для ребенка старается, и о Насте, конечно же, не забывает. Любит он ее. Видит она, что любит. Но как можно в это поверить, если от его руки погиб ее отец? И не важно, что его заказал кто-то другой...

В печке шумно трещат дрова, из трубы валит дым, в котле закипает вода. Сегодня на обед – плов со свининой. Марк и мясо нарежет, и морковку. Он, как обычно, за повара.