Ловцы удачи

В это самое время из облаков упала эскадрилья Наивы. От кораблей маргудцев в небо протянулись красные трассеры зениток, но атакующие не отвернули и продолжили пикирование на фрегат.

Я увидел, как ведущий стреколет, получив прямое попадание, завертелся, потеряв управление, и врезался в палубу фрегата, взорвавшись вместе с бомбой и взметнув вверх столб огня.

— Изнанка! — выругался Гедхер, сжав кулаки. — Ну, вы мне за это заплатите, чешуйчатые ублюдки!

Вторая машина сбросила бомбу, но промазала, зато троица следующих оказалась точнее, и взрывы накрыли воздушные колеса фрегата. Подбитый Папаем горящий шлюп, издавая страшный скрежет, ускоряясь, понесся к земле.

— Минус один! — воскликнул Ведхал.

Я следил за четверкой стреколетов, которые, избежав огня зениток, возвращались к нам по широкой дуге. Команда Наивы выполнила свою задачу и повредила фрегат. Теперь им нет нужды продолжать бой — легкие пчелометы не справятся там, где нужны тяжелые пушки.

— Лево руля! — скомандовал Север. — Полный вперед. Надо растянуть их цепь, пусть фрегат подотстанет.

— Надеюсь, шлюп и корвет бросятся в бой сломя голову и не станут ждать это чудовище, — прищурив глаза, сказал мне Ог, следя за замедлившимся шипастым кораблем.

Так и случилось. Шлюп несся за нами, то и дело стреляя из погонного орудия, корвет ненамного отставал, тогда как фрегат, потеряв скорость, не мог угнаться за своими более быстрыми товарищами.

— Обратный курс! — Шкипер вновь разворачивал «Гром».

Корабли сближались, Север уверенно стоял на мостике, заложив руки за спину, отдавая приказы рулевому. Я смотрел на то, как он спокоен, и думал о том, что так и не успел узнать, говорил ли капитан нам правду о медальоне, который получил. Зачем он ему на самом деле? Правдива ли история с маргудцами?

Он хладнокровно, точно на учениях, вел «Гром» к уцелевшему шлюпу, и я не мог не восхищаться его отвагой и тем, как ловко он рассредоточил вражескую эскадру по небу, для того чтобы сражаться с каждым по отдельности.

Мы поравнялись с маргудцами, расстояние между нашими бортами было не больше четверти мили.

— Ого-о-онь! — прокричал Папай.

Грохнули пушки на орудийной палубе, и с кратким запозданием их поддержали сорокафунтовки на опер-деке, выплюнув в противника золотыми сгустками. Борта шлюпа сверкнули огнем, окутались дымом, и «Гром» вздрогнул от нескольких попаданий в бронепластины.

— Усилить натиск!

Шкипер даже не соизволил пригнуться и все так же стоял на виду у всех, ничуть не опасаясь шальных ядер.

— Быстрее шевелитесь, парни! — Гедхер бросился помогать пушечной обслуге.

Команда Папая работала споро. Оттащила орудия от портов, прочистила стволы, засыпала порох. Мы с Огом не сговариваясь подскочили к тяжелой пушке, когда один из канониров закатил в ее жерло тяжеленное ядро. Вместе навалились на веревки, которые подтаскивали орудие к борту.

Старший расчета ловко забил клин, зафиксировав ствол в нужном положении, без всяких приборов рассчитывая скорость и расстояние до цели.

На подготовку второго залпа ушло чуть больше минуты.

Вновь слаженный грохот, и палуба затряслась у меня под ногами, когда орудия стали откатываться назад. В серой завесе перед шлюпом появились две узкие вертикальные бреши.

— Его щит поддается! — заорал Легузамо. — Поднажмем!

— Сдвоенными зарядами, Папай! — приказал Север.

Канониры противника были куда менее расторопны, и их второй залп раздался в тот момент, когда наши пушки уже готовы были сделать третий.

— Огонь! — сквозь грохот и рев, надсаживая голос, прокричал хобгоблин.

Загрохотали орудия, «Гром» накренился, словно находился на воде, а не в небе. Серый занавес перед шлюпом растаял, и на шлюпе маргудцев расцвели золотые цветы взрывов.

— Есть попадания! Мы выбили им рули! — воскликнул Ог.

Ответный залп шлюпа вышел неслаженным, но несколько ядер прорвались через щит и лопнули осколками в опасной близости от палубы. Треуголка слетела с головы капитана, лоб был рассечен, но он, кажется, даже не заметил этого. Север заменил раненого рулевого, резко переложил штурвал. Наш клипер совершил разворот едва ли не на месте, встав к противнику правым бортом, который тут же загремел пушками, находящимися сразу на двух палубах.

Ядра с визгом носились по небу, разбивали броню, механизмы и ломали надстройки. Ящеры, суетящиеся на палубе, бросились врассыпную, стараясь спрятаться от смертельного дождя.