Ловцы удачи

Двести миль. И при ясной погоде это немыслимое расстояние, даже если мы будем грести днем и ночью. Океанские течения, отсутствие питьевой воды и жара оставили бы нам очень мало шансов достичь берега. Что уж говорить о том, когда вокруг бушует шторм? У нас серьезные неприятности, и пока я не представлял, как из них выбраться.

Вместе с Огом мы развернули от бортов и натянули резиновую палатку-шалаш, приспособленную специально, чтобы защищать от дождя или палящих лучей солнца, и теперь, мрачно поглядывая друг на друга, слушали, как за ее стенками гудят ветер и волны. Нас раскачивало так сильно, словно плот находился не в океане, а в небе. Несколько раз, когда он забирался на особенно крутую волну, мне начинало казаться, что сейчас мы сделаем мертвую петлю и упадем, перевернувшись вверх дном.

Эта болтанка не утихала ни на минуту. Бесконечный ливень с шумом хлестал по тонкой стенке палатки, ветер выл как безумный, и было так холодно, что у меня зуб на зуб не попадал. Я никогда не был фаталистом и терпеть не мог отдавать свою жизнь на волю случая, ждать, когда судьба решит все за меня, но с тем безумством, что творилось вокруг нас сейчас, ничего сделать не мог.

Ог сидел в своем «углу», мокрый и мрачный. Он подогнул под себя ноги, закрыл глаза и так же, как и я, пытался согреться.

— Спасибо, что помог мне выплыть, — сказал я ему спустя несколько часов нашего молчания.

Орк на мгновение открыл глаза. Посмотрел внимательно, ответил с неохотой:

— Только никому не говори. — Затем подумал и добавил: — Нелепая ситуация, не находишь?

— Эльф и орк в бурю решили спастись в одной лодке… Смахивает на начало анекдота, которые так любит рассказывать Буваллон.

Штурман рассмеялся. Уж не знаю, чему он радовался, но его смех несколько растопил тот лед, что был между нашими народами.

Сквозь вой непогоды я вдруг различил низкий рев, который почти тут же заглушил ветер. Я не привык думать, будто мне что-то чудится — слух у эльфов намного тоньше, чем у многих других существ, поэтому мы обычно не ошибаемся насчет нюансов звучания и не страдаем слуховыми галлюцинациями. И точно — продолжая внимательно вслушиваться в бурю, я обнаружил, что привлекший мое внимание звук через некоторое время вновь повторяется. С каждым разом все ближе.

— Слышишь? — спросил я у Ога.

Он лишь удивленно нахмурил брови:

— Нет.

— Словно в трубу гудят.

Орк просиял:

— Это крашши!

— Думаешь, нам есть чему радоваться?

На Черепашьем острове мне рассказывали о морском народе. Он очень долго воевал с Союзом, но в конечном счете все же удалось прийти к соглашению. Крашши прекратили атаковать корабли и низко летящие стреколеты, а также высаживать десант на отдаленные острова. А жители Павлиньей гряды сторонились тех вод, где жили рыбоголовые, перестали добывать черный жемчуг рядом с их колониями и уничтожать дельфинов, мясо которых демонологи использовали в ритуале привлечения демонов. Только тогда на островах Павлиньей гряды установилось шаткое перемирие.

— Нас, наземников, они не жалуют, но еще меньше рыбоголовые любят, когда утопленники падают им на головы, — произнес Ог.

Морские раковины теперь гудели совсем близко, и внезапно наш спасательный плот накренился, потом выровнялся, начал подниматься вверх и застыл, словно находился не посреди бурлящего океана, а на твердой земле.

— Ну давай узнаем, чего нам от них ждать, — сказал я, выбираясь под ливень и промозглый ветер.

Мы находились в сорока ярдах над водой, на спине огромного морского зверя, напоминающего одновременно гигантскую глубоководную рыбу и кальмара. Из головы чудовища торчало щупальце, на конце которого фосфоресцировал шар, заливающий все вокруг холодным бледно-зеленым светом. Крашши появились из-за гребенчатого спинного плавника. Приблизились к нам. Их было трое — все высокие, с крупной чешуей на теле, перепонками на ногах и рыбьими гротескными головами. У двоих были острые трезубцы, третий держал в руках большую гребенчатую раковину.

— Кто вы? — спросил морской человек, и я показал ему нашивку на рукаве комбинезона.

— Почтовые курьеры! Мы попали в шторм и потерпели крушение!

Он внимательно осмотрел эмблему — запечатанный конверт с крылышками — и поманил нас за собой.

— Куда? — не понял Ог.

— Вниз, — ответил тот.

Крашш направился к голове зверя, и мы пошли следом. Двое с трезубцами шагали за нами.