Рассвет

Ответом было долгое молчание. Мы с Джейкобом безмолвно смотрели друг на друга в напряженной тишине. Его коричневатые губы побелели.

— Мы слушаем! — наконец раздался Танин голос. — И обещаем выслушать до конца, прежде чем судить.

— Спасибо, Таня! — горячо поблагодарил Эдвард. — Без крайней нужды мы не стали бы к вам обращаться.

Эдвард посторонился. Четыре пары ног прошествовали внутрь.

Кто-то потянул носом.

— Я так и знала, что не обошлось без оборотней! — процедила Таня.

— Да, они за нас. Как тогда.

Напоминания оказалось достаточно, чтобы Таня умолкла.

— А где твоя Белла? — спохватился другой женский голос. — Как она?

— Скоро будет здесь. У нее все хорошо, спасибо. Осваивает бессмертие с необыкновенным изяществом.

— Рассказывай, в чем опасность, Эдвард, — тихо проговорила Таня. — Мы внимательно тебя выслушаем и встанем на твою сторону, потому что наше место там.

Эдвард набрал в грудь воздуха.

— Сперва положитесь на свои чувства. Прислушайтесь… Что вы слышите в той комнате?

Тишина. Потом кто-то шагнул.

— Нет, сперва послушайте, — остановил Эдвард.

— Оборотень, судя по всему. Я слышу, как бьется его сердце, — заключила Таня.

— А еще?

Пауза.

— Что это такое трепещет? — удивилась то ли Кейт, то ли Кармен. — Птицу завели?

— Нет. Но звук вы, пожалуйста, запомните. Так, теперь какие вы чувствуете запахи? Оборотень не в счет.

— Там человек? — прошептал Елеазар.

— Нет, — возразила Таня. — Это не человек… но к человеческому запаху ближе, чем любой другой запах в доме. Эдвард, что же там? Я такое сочетание впервые чувствую.

— Разумеется, Таня, впервые. Пожалуйста, умоляю, запомните, что до сих пор вам ничего подобного не встречалось. Отбросьте предвзятость.

— Эдвард, я же обещала, что мы выслушаем.

— Хорошо. Белла! Приведи Ренесми, пожалуйста.

Ноги отчего-то перестали слушаться, но я твердо знала, что все страхи — исключительно в моей голове. Усилием воли я заставила себя пройти, не шаркая и не плетясь те несколько шагов, что отделяли нас от гостиной. Спину обдавало жаром от Джейкоба, который держался за мной след в след.

Я завернула за угол — и застыла, не в силах двинуться дальше. Ренесми, сделав глубокий вдох, робко выглянула из-под моих волос и съежилась, ожидая неприятия.

Мне казалось, я готова к любой реакции. К оскорблениям, крикам, глубочайшему изумлению и ступору.

Таня отбежала на четыре шага назад, вздрагивая рыжеватыми локонами. Люди так отбегают, столкнувшись с ядовитой змеей. Кейт отскочила аж к входной двери и вжалась в стену. Из стиснутых зубов вырвалось потрясенное шипение. Елеазар заслонил собой Кармен, принимая оборонительную позицию.

— Тоже мне… — едва слышно процедил Джейкоб.

Эдвард обнял меня за плечи вместе с Ренесми.

— Вы обещали выслушать, — напомнил он.

— О чем слушать, если это недопустимо! — воскликнула Таня. — Эдвард, как вы могли? Ты понимаешь, что вы натворили?

— Уходим, — с тревогой произнесла Кейт, взявшись за дверную ручку.

— Эдвард… — У Елеазара не нашлось слов.

— Стойте! — Голос Эдварда окреп. — Вспомните, что вы слышали, вспомните запах. Ренесми совсем не то, что вы подумали.

— У запрета не может быть исключений! — отрезала Таня.

— Таня, — взывал Эдвард, — вы же слышите ее сердце! Задумайтесь на секунду, что это значит.

— Сердце? — прошептала Кармен, выглядывая из-за плеча Елеазара.

— Это не вампирский младенец. — Эдвард обратился к Кармен как к самой благосклонно настроенной слушательнице. — Ренесми наполовину человек.

Четверо вампиров смотрели на него так, будто он вдруг заговорил на незнакомом наречии.

— Дослушайте, прошу вас! — Голос у Эдварда стал мягким, увещевающим. — Ренесми — единственная в своем роде. Я ее отец. Не создатель, а родной отец.

У Тани едва заметно тряслась голова.

— Эдвард, не думаешь же ты… — начал Елеазар.

— Тогда как еще это объяснить? Тепло ее тела. Кровь, Елеазар, которая бежит по ее венам? Вы же ощущаете запах.

— Но как? — не понимала Кейт.

— Белла — ее родная мать. Она успела зачать, выносить и произвести девочку на свет, когда была еще человеком. Это чуть не стоило ей жизни. У меня не было другого выхода, кроме как — ради спасения — вкатить ей в сердце изрядную дозу своего яда.