Маму я не видела с самой свадьбы, но только теперь поняла, как удачно, что мы с ней еще два года назад начали потихоньку отдаляться. Мама слишком хрупкая для моего мира. Нельзя на нее такое взваливать. Чарли сильнее.
Возможно, даже выдержит, если сейчас мы попрощаемся навсегда. Я вот только не выдержу.
В машине было тихо, мелкий дождь висел в воздухе изморосью — еще не снег, уже не капли. Ренесми у меня на коленях открывала и закрывала медальон. Я, глядя на нее, мысленно проговаривала поручение Джейкобу, которое произнесла бы вслух, не будь рядом Эдварда.
«Если когда-нибудь все успокоится, отвези ее к Чарли. Расскажи ему все. Как сильно я его любила и как не допускала мысли о расставании, даже когда закончилась моя человеческая жизнь. Передай, что он был самым лучшим на свете папой. Пусть передаст Рене, что я ее тоже любила и надеялась, что у нее все будет хорошо…»
Надо будет заранее отдать Джейкобу документы, пока не поздно. И записку для Чарли. И письмо для Ренесми. Чтобы она читала, когда я уже не смогу сказать, как люблю ее.
Мы въехали на луг перед домом Калленов. Снаружи все было как обычно, однако изнутри доносился какой-то шум. Приглушенная многоголосая перепалка, сопровождающаяся глухим рычанием. Какой-то напряженный спор. В общем гуле чаще всего раздавались голоса Карлайла и Амона.
Эдвард не стал заводить машину в гараж, припарковался прямо перед домом. Мы встревоженно переглянулись.
У Джейкоба изменилась осанка, лицо посерьезнело, и в глазах мелькнула настороженность. Он сейчас вожак, альфа. Что-то случилось, и он добывает необходимую для них с Сэмом информацию.
— Алистер ушел, — вполголоса пояснил Эдвард на ходу. Мы взбежали по ступенькам.
О том, что в комнате разгорается ссора, стало ясно с первого взгляда. Вдоль стен кольцом выстроились зрители — все присоединившиеся к нам друзья и знакомые за исключением Алистера и троих участников перепалки. Эсми, Кеби и Тиа держались ближе всех к центру комнаты, где Амон гневно шипел на Карлайла и Бенджамина.
Эдвард, сжав челюсти, шагнул к Эсми, потянув меня за собой. Я покрепче прижала Ренесми к груди.
— Амон, если хочешь уйти, тебя никто не держит силой, — спокойно произнес Карлайл.
— Чтобы ты забрал половину моего клана? — завопил Амон, ткнув пальцем в Бенджамина. — За этим ты меня сюда позвал? Чтобы обокрасть?
Карлайл вздохнул. Бенджамин скептически усмехнулся.
— Ну, конечно! Карлайл настроил против себя Вольтури, поставил под удар жизнь всей семьи — и все исключительно для того, чтобы заманить меня сюда на встречу со смертью. Подумай сам, Амон. Я здесь, чтобы помочь и исполнить долг, а не перейти в другой клан. Тебя, впрочем, как сказал Карлайл, силой никто не держит.
— Это добром не кончится, — пробурчал Амон. — Вы все спятили, один Алистер в своем уме. Бежать нам всем надо.
— Алистер в своем уме? Подумай, о ком ты говоришь… — молвила стоящая поодаль Тиа.
— Нас всех укокошат!
— До битвы не дойдет, — твердо заявил Карлайл.
— Откуда ты знаешь?
— Если даже дойдет, ты всегда можешь переметнуться, Амон. Вольтури, без сомнения, оценят и будут рады.
Амон ухмыльнулся.
— Вот в чем дело…
— Я на тебя не в обиде, Амон, — искренне заверил Карлайл. — Мы давно дружим, но я никогда не стал бы просить тебя умереть за нас.
Амон слегка успокоился.
— Однако ты тащишь за собой моего Бенджамина!
Карлайл положил Амону руку на плечо. Тот ее стряхнул.
— Я остаюсь, Карлайл, только тебе от этого может быть хуже. Если прижмет, я и вправду переметнусь на их сторону. Вы безумцы, если думаете, что способны выстоять против Вольтури. — Нахмурившись, он вздохнули, глянув на нас с Ренесми, добавил в сердцах: — Я берусь подтвердить, что девочка выросла. Это истинная правда. Любой заметит.
— Больше мы ни о чем и не просили.
— Не просили, но получаете, — скривился Амон. — Я подарил тебе жизнь, — обратился он к Бенджамину. — А ты хочешь бездарно ее профукать.
Такого холодного выражения на лице Бенджамина я не видела еще никогда, и оно удивительно не вязалось с его мальчишеским обликом.
— Жаль, что, даря мне жизнь, ты заодно не вложил свое к ней отношение. Тогда тебе было бы со мной куда проще.
Амон сощурился. Потом, коротко махнув Кеби, прошествовал мимо нас к выходу.
— Он не уйдет, — тихо пояснил мне Эдвард. — Но с этого момента еще больше отдалится. И угроза перейти на сторону Вольтури — тоже всерьез.