Рассвет

Стефан сплюнул в снег. Владимир с досадой скрипнул зубами.

А я, повиснув на огромном коричнево-рыжем волке, сдернула у него со спины свою дочь и прижала к груди. В ту же секунду нас обеих обнял Эдвард.

— Несси, Несси, Несси, — бормотала я.

Джейкоб захлебнулся коротким лающим смехом и ткнул меня носом в макушку.

— Заткни пасть! — велела я.

— Я теперь буду с тобой? — поспешила убедиться Несси.

— Навсегда! — обещала я.

У нас впереди целая вечность. Несси вырастет здоровой и сильной. Как и полувампир Науэль, она и через сто пятьдесят лет останется юной. И мы всегда будем вместе.

Меня переполняло такое счастье, что я боялась не выдержать и лопнуть.

— Навсегда, — эхом откликнулся Эдвард.

Слов не осталось. Я потянулась к нему и впилась в губы с такой страстью, что удивительно, как лес не запылал огнем.

Хотя я бы все равно не заметила.

39. Долго и счастливо

— Конечно, множество факторов переплелось, но но если бы не Белла, неизвестно, как бы все закончилось. — объяснял Эдвард. Мы всей семьей с двумя последними гостями сидели у Калленов. Лес за высокими окнами погружался в темноту.

Владимир со Стефаном исчезли, даже не дожидаясь конца всеобщего ликования. Исход противостояния их разочаровал, однако, по словам Эдварда, трусливое бегство Вольтури послужит румынам вполне сносным утешением.

Бенджамин и Тиа тоже не стали медлить — им хотелось поскорее догнать Амона с Кеби и поделиться новостями. Я знала, что мы с ними еще увидимся — с ребятами точно, насчет старших не уверена. А кочевники засиживаться просто не умели. Питер и Шарлотта напоследок перекинулись парой слов с Джаспером, и все уехали.

Вновь обретшим друг друга «амазонкам» не терпелось вернуться домой — вдали от любимых джунглей они чувствовали себя неуютно, хотя, в отличие от некоторых, с удовольствием погостили бы.

— Привези как-нибудь девочку к нам повидаться, — попросила Зафрина. — А ты малышка, обещай, что приедешь.

Несси умоляюще прижалась ладонью к моей шее.

— Конечно, Зафрина, приедем!

— Будем с тобой самыми лучшими друзьями, Несси, — заверила на прощание дикарка, и сестры покинули нас.

Следом за ними засобирался ирландский клан.

— Ты просто молодец, Шивон! — похвалил Карлайл перед тем, как расстаться.

— А, ну да! Сила мысли, как же… — съехидничала ирландка. И тут же посерьезнела. — Ты ведь понимаешь, ничего еще не кончено. Вольтури не смирятся с позором.

Тут вмешался Эдвард.

— Они сейчас в смятении и уже не так свято верят в свою несокрушимость. Однако настанет день, когда они опомнятся. И тогда… — Он поглядел сурово. — Думаю, они попробуют перебить нас поодиночке.

— Элис предупредит, если Вольтури задумают новый поход, — с уверенностью возразила Шивон. — И мы соберемся вновь. Ведь наступит же время, когда наш мир сможет обойтись без их «услуг».

— Когда-нибудь, — согласился Карлайл. — И если оно наступит, мы встанем плечом к плечу.

— Конечно. И победа будет за нами, потому что я — я! — желаю именно так. — Ирландка раскатисто рассмеялась.

— Именно! — Карлайл обнялся с Шивон, пожал руку Лиаму. — Разыщите Алистера, расскажите ему новости. Не хочу, чтобы он еще лет десять скрывался где-нибудь под корягой.

Шивон снова залилась смехом, а Мэгги обняла нас с Несси. Ирландцы укатили.

Последними уезжали деналийцы — вместе с Гарретом, который, я не сомневалась, теперь всегда будет с ними. Тане и Кейт тяжело было участвовать во всеобщем веселье, когда еще свежи раны от потери сестры.

В итоге у нас остались только Науэль и Уйлин, не уехавшие, вопреки моему предположению, с амазонками. Карлайл увлеченно беседовал с Уйлин, а Науэль, сидя рядом с ней, слушал Эдварда, раскрывавшего нам известный только ему одному ход событий во время противостояния.

— Элис подкинула Аро благовидный предлог, чтобы отступить с миром. Однако он ни за что бы не отошел от намеченного плана, если бы не испугался Беллу.

— Испугался? — не поверила я. — Меня?

Эдвард посмотрел на меня каким-то незнакомым взглядом — одновременно нежным, благоговейным и даже слегка сердитым.

— Ну когда ты наконец перестанешь себя недооценивать? — прошептал он и уже громче продолжил для всех остальных: — Вольтури двадцать пять сотен лет как отвыкли честно сражаться. И вообще сражаться с заведомо более сильным противником. С тех пор как у них появились Джейн и Алек, все их битвы — это расправа над безоружными.