— Прошу тебя, Роуз.
Белобрысая скорчила недовольную мину, но потом все же наклонилась к Белле рядом с Эдвардом, который даже не пошевелился. Она осторожно просунула руки под Беллины плечи.
— Нет, — прошептал я, — не вставай…
Она выглядела такой слабой.
— Я отвечаю на твой вопрос, — отрезала Белла. Наконец-то в ее голосе прозвучали знакомые нотки.
Розали подняла Беллу с дивана, а Эдвард остался на месте и уронил голову на подушки. Одеяло упало к Беллиным ногам.
Ее тело отекло, живот неестественно раздулся: его плотно обтягивала огромная серая футболка. Ноги и руки, наоборот, похудели, словно огромный пузырь образовался из того, что высосал из Беллы. Я не сразу понял, что это такое — пока Белла не обхватила свой раздувшийся живот, ласково положив одну руку сверху, а одну снизу. Как будто укачивала ребенка.
Тогда до меня дошло, что случилось, хотя поверить в это я не мог. Мы же виделись месяц назад! Белла еще не была беременна, по крайней мере не настолько)
По всей видимости, была.
Я не хотел на это смотреть, не хотел об этом думать. Не хотел представлять его в ней. Сама мысль о том, что мерзкая тварь пустила корни в теле моей любимой, была отвратительна. Я сглотнул, едва подавив тошноту.
Все оказалось еще хуже, намного хуже. Меня потрясла страшная догадка: Белла так быстро раздулась и выглядела такой изможденной, потому что ребенок питался ее жизненными силами.
То было чудовище. Как и его отец.
Я всегда знал, что он убьет Беллу.
Эдвард вскинул голову, уловив мою последнюю мысль. В следующее мгновение он вскочил на ноги и замер надо мной: глаза черные, как уголь, под ними бордовые круги.
— Выйдем, Джейкоб!
Я тоже вскочил и теперь сам смотрел на Эдварда сверху вниз. Как раз за этим я и пришел.
— Выйдем, — кивнул я.
К Эдварду тут же подбежал здоровяк Эмметт, а следом и Джаспер — вид у него был голодный. Плевать! Может, моя стая тут все подчистит, когда меня убьют. А может, и нет. Какая разница?
Мои глаза остановились на тех, кто стоял сзади. Эсми. Элис. Невысокие и обманчиво хрупкие. Впрочем, остальные прикончат меня куда раньше, чем я доберусь до женщин. Не хочется их трогать… пусть они и вампиры.
Впрочем, для блондинки я бы сделал исключение.
— Нет! — выдохнула Белла и дернулась вперед, чуть не упав, чтобы схватить Эдварда за руку. Розали подалась за ней, как будто их связывала незримая нить.
— Мы только поговорим, — тихо сказал Эдвард Белле и коснулся ее лица. У меня перед глазами заплясало пламя, гостиную будто залило красным светом. После всего, что он натворил, ему еще позволено так к ней прикасаться?! — Не трать силы, прошу тебя. Отдыхай. Через несколько минут мы оба вернемся.
Она внимательно всмотрелась в его лицо, кивнула и опустилась на диван. Розали помогла ей улечься. Белла испытующе заглянула в мои глаза.
— Веди себя хорошо, — промолвила она. — И возвращайся.
Я не ответил: сегодня с меня никаких обещаний. Я отвернулся и вслед за Эдвардом вышел на улицу.
Мой внутренний голос случайно подметил, что отделить его от остальных оказалось очень просто.
Эдвард как ни в чем не бывало шагал, подставив мне спину. Нуда, ему не нужно оглядываться, чтобы разгадать мои намерения. Если я захочу застать его врасплох, соображать надо очень быстро.
— Я пока не готов умирать, Джейкоб Блэк, — прошептал Эдвард, когда мы быстро шли прочь от дома. — Обождешь немного. Имей терпение.
Ха! Можно подумать, мне есть дело до его планов! Я глухо зарычал.
— Терпение не мой конек.
Он двинулся дальше. Мы прошли метров двести по подъездной дороге, все это время я шел за Эдвардом по пятам. Меня била дрожь, я сгорал от ярости и ждал подходящего момента.
Эдвард резко встал и повернулся ко мне лицом. Его взгляд вновь меня обескуражил.
На мгновение я превратился в обычного ребенка — ребенка, который провел всю жизнь в захолустном городишке. Мне придется прожить еще очень много лет и испытать много боли, чтобы хоть отчасти понять муки Эдварда.
Он поднял руку, словно хотел вытереть пот со лба, но его пальцы вцепились в кожу так, словно пытались ее содрать. Черные глаза горели в глазницах, слепо глядя в пустоту. Или они видели то, чего не было? Рот Эдварда открылся в беззвучном крике.
Это было лицо человека, горевшего живьем.
На минуту я лишился дара речи, осознав, что все по-настоящему. Там, в гостиной, в глазах Беллы и Эдварда я видел только намек на это, но теперь сомнений не осталось. Последний гвоздь в крышку ее гроба забит.