При упоминании доброго вампира-врача я вновь ощутил укол совести, но тут же отбросил бесполезные мысли и взмолился:
— Послушай, Беллз, не делай этого! — Как и тогда, когда мне рассказали о звонке Чарли, я вновь осознал, что жизнь Беллы для меня превыше всего — и неважно, в какой форме. — Не рискуй, Белла. Живи, хорошо? Просто живи. Не поступай так со мной, умоляю. И с ним тоже. — Я заговорил громче и строже: — Ты ведь знаешь, что с ним будет, если ты умрешь. Хочешь, чтобы он вернулся к итальянцам?
Белла съежилась.
Я решил умолчать о том, что на этот раз у Эдварда не будет такой необходимости.
Стараясь говорить как можно мягче, я спросил:
— Помнишь, что ты сказала, когда меня покалечили новорожденные вампиры?
Я подождал ответа. Белла молчала, стиснув зубы.
— Ты сказала, чтобы я был хорошим мальчиком и слушал Карлайла. И что я сделал? Послушался! Ради тебя.
— Ты послушался, потому что это было разумно.
— Ладно, думай, как хочешь.
Белла сделала глубокий вдох.
— А убийство ребенка — неразумно. — Она прикоснулась к своему огромному животу и едва слышно прошептала: — Я его не убью.
У меня опять задрожали руки.
— О, так я не в курсе последних новостей! Значит, у вас мальчик-крепыш, да? Знал бы, захватил бы голубые шарики.
Белла порозовела и стала такой красивой… прямо нож по сердцу. Зазубренный нож, старый и ржавый.
Я ее потеряю. Опять.
— Ну, вообще-то я не знаю, мальчик это или девочка, — робко проговорила она. — Ультразвук ничего не показывает. Мембрана вокруг ребенка ужасно твердая — как Вампирская кожа. Так что пока это маленькая тайна. Но я все время представляю себе мальчика.
— Там не очаровательный малыш сидит, Белла.
— Еще посмотрим, — ответила она, чуть ли не усмехаясь.
— Ты уже не посмотришь! — рявкнул я.
— Не будь таким пессимистом, Джейкоб. Шанс выжить у меня точно есть.
Я не смог ответить, только опустил глаза и медленно перевел дух, чтобы справиться с гневом.
— Джейк, — сказала Белла, погладив меня по щеке и волосам, — все будет хорошо. Честное слово. Ш-ш…
— Не будет, — буркнул я, не поднимая головы.
Она стерла что-то мокрое с моей щеки.
— Ш-ш…
— Ради чего ты это делаешь, Белла? — Я не сводил глаз с бледного ковра на полу — мои босые ноги оставили на нем грязные разводы. Круто. — Я думал, больше всего на свете тебе нужен этот вампир. А теперь ты так запросто от него отказываешься? Бред какой-то. С каких пор тебе позарез хочется стать мамашей? И раз уж ты так этого хотела, зачем вышла за вампира?
Я был опасно близок к предложению, о котором просил меня Эдвард. Слова сами вели меня в этом направлении.
Белла вздохнула.
— Нет, все не так. Я не то что бы очень хотела стать мамой. Я даже не думала об этом. Дело не просто в ребенке, а… ну… в этом ребенке.
— Он убийца, Белла. Посмотри на себя.
— Нет! Просто я слабая, я человек. Но я обязательно справлюсь, Джейк, обещаю…
— Ой, да хватит! Заткнись, Белла. Можешь родить своему кровопийце эту тварь, но меня не обманешь. Ты прекрасно знаешь, что тебя ждет смерть.
Она смерила меня злым взглядом.
— Не знаю\ Хотя и волнуюсь, конечно.
— Волнуется она! — процедил я.
Тут Белла охнула и схватилась за живот. Моя ярость сразу исчезла, будто свет выключили.
— Все хорошо, — задыхаясь, выдавила Белла. — Не бойся.
Я ее не слышал; она случайно стянула футболку на бок, и я в ужасе уставился на ее живот. Он словно был покрыт огромными кляксами темно-фиолетовых чернил. Белла увидела мой взгляд и тут же прикрыла живот футболкой.
— Просто он очень сильный! — воскликнула она.
Кляксы были синяками.
Я чуть не подавился, вспомнив слова Эдварда о том, что оно причиняет ей боль. От ужаса я сам немного спятил.
— Белла.
Она услышала перемену в моем голосе и подняла на меня смущенный взгляд.
— Белла, не делай этого.
— Джейк…
— Послушай меня. Не надо перебивать, хорошо? Просто выслушай. А что если?..
— Что?
— Что если не зацикливаться на этом? Что если ты послушаешься Карлайла и выживешь?
— Я не…
— Я еще не договорил. Допустим, ты выживешь. Тогда можно начать все сначала. Тут не получилось, так попробуй еще разок!
Белла нахмурилась и потрогала место соединения моих бровей. Несколько секунд она разглаживала мой лоб, о чем-то думая.