Дуэт смерти

19

— Она не следующая в очереди, — сказала Ева. — Он тянет время, разыгрывает партию. Разведенка — это еще на пару этапов впереди. Он эту партию разыграл бесподобно. Изменил внешность, образ… Молод, но не слишком молод, игрив, но не вульгарен, интересуется тем, что интересует ее. Главное, знает, что ее интересует.

— Она никому о нем не рассказывала, потому что рано еще, рассказывать нечего, — вставила Пибоди. — И она чувствовала себя немного глупо, готовясь завести роман с человеком на двадцать лет младше.

— У него нет домашнего телефона: так он ей сказал. А мобильник у него сломан. Он все никак не соберется его заменить. Ну, понятно: он не хочет, чтобы она ему звонила. Нет, ему надо держать ее в подвешенном состоянии: пусть поволнуется. У него есть власть над ней. Но она не следующая.

— Но кто-то еще у него уже намечен. — Озабоченно нахмурившись, Пибоди принялась изучать фотографии потенциальных жертв, которые Ева выложила на экран на дальней стене. — И, похоже, операция намечена на эти выходные.

— Больше он никого не получит. Давай следующим номером возьмем начальницу Детской службы, а потом заместителя прокурора.

Ева жадно пила кофе в перерыве между разговорами и дала Пибоди двадцатиминутный перерыв, чтобы та тоже смогла перехватить бутерброд. Она уже видела последовательность, этапы, историю, развернувшуюся двадцать лет назад, и подумала, что начинает понимать игроков, их роли, их выбор.

— Она пожертвовала собой ради него, — заключил Рорк. — Он ее на это толкнул, точнее, даже завлек. Убедил во время того разговора по телефону, о котором она попросила полицейских. «Ты же понимаешь, детка, мы не можем оба загреметь в тюрьму, а то кто будет заботиться о ребенке?»

— Да, похоже, — задумчиво проговорила Ева. — К тому же он однажды уже отсидел срок. Его отпечатки есть в базе. Они бы здорово прищемили ему зад на подделке удостоверений, если бы она признала, что он замешан. За вторую ходку он получил бы куда больше, чем полтора года. Наверняка он это использовал. «Ты отсидишь год, моя сладкая, а я буду тебя ждать. Если они возьмутся за меня, это лет пять-семь».

— Это ты верно подметила, — кивнул Рорк. — Он рисковал куда больше, чем она.

— И ему нужно было, чтобы она сразу созналась. Быстро и чисто, не создавая никаких проблем для полиции и прокурора. Никакой суеты, никакого шума, чтобы не привлекать лишнего внимания к нему.

— Но и это еще не все. Мне кажется, если бы они оба сели, не осталось бы никого, кто мог бы поддерживать их аферу с удостоверениями. Он мог и на эту кнопку надавить. Вся сердцевина просядет, если некому держать. Их разоблачили бы как аферистов. На кону стояло нечто большее, чем полтора года отсидки. К тому же это ведь она попалась, разве не так? Это ведь она подставилась, она лопухнулась. Почему же они должны все терять, если проще ей отсидеть за свою оплошность?

— Вот и я так думаю, — согласилась Ева. — Он уже отсидел срок, и назад ему не хотелось. Будь у нее время поторговаться, обговорить для себя сделку, она могла бы отделаться годом и часть срока, может, даже большую часть, провести в «доме на полпути», в больничных условиях. Пройти обязательный курс реабилитации. А вот для него это было бы рискованно. Чем быстрее она пойдет ко дну, тем лучше для него. Безопаснее. Но мне кажется, что и это еще не все.

Машинально сунув руки в карманы, Ева обошла крутом комнату — иллюзорную, но все равно такую знакомую.

— Насчет матери я почти ничего точно не помню. Все расплывчато, лишь несколько ярких вспышек. Но я знаю… знала… что она меня ненавидела. Сам факт моего появления на свет. И все-таки она меня родила и прожила со мной достаточно, чтобы у меня сохранилось кое-что в голове. Кое-какие воспоминания.

— Думаешь, у Дэррина Паули тоже есть воспоминания детства?

— Может, есть, а может, ему внушили, что они у него есть. Но дело не в этом. У него все совсем по-другому. Я точно знаю, что не была дочерью для своих родителей. Я была для них товаром, потенциальным источником дохода. Но я не знаю: они оба сразу об этом условились? Или одному из них пришлось уговаривать другого? Я никогда не найду ответа на этот вопрос. И это не имеет значения. — Для себя Ева твердо решила не придавать этому значения. — Но в данном случае это может оказаться важным.

— Почему они решили родить и сохранить ребенка, — продолжил за нее Рорк.