Дуэт смерти

— Я думаю, мы найдем второй этаж самостоятельно.

— Да, конечно. — Сарказм скатывался с нее, как с гуся вода. Глаза, голос — все излучало профессиональное сочувствие. Надо было признать, у нее здорово получалось. Прямо до жути. — За церемонию отвечает Николас Кейтс, — продолжала женщина. — Я уведомлю его о вашем прибытии. Могу я чем-нибудь еще быть вам полезна сегодня?

— Нет.

Ева вошла в лифт и вызвала второй этаж.

— Она меня здорово напугала, — призналась Пибоди. — Знаю, она должна утешать и ободрять, но на самом деле она жуть нагоняет этим своим замогильным голосом. И вообще тут жутковато. Атмосфера давит. Роскошная мертвецкая.

Ева задумчиво вытянула губы.

— Мне казалось, что это скорее похоже на курорт для покойников. Они делают покойникам маникюр в подвале.

— Ой, мне сейчас поплохеет.

— Возьми себя в руки, Пибоди. Ты что, слабачка?

— В таких местах, как это, да еще теперь, как подумаю, что тут какой-нибудь болтливый лаборант красит мертвякам ногти лаком, мне не стыдно быть слабачкой.

— Может, Трине следовало бы сюда устроиться, — буркнула Ева.

Они вышли из лифта и попали в широкий коридор, по обеим сторонам которого шли коридоры поуже. Всюду мрамор, всюду островки цветов. Пока они следовали по коридору, Ева бросала взгляды в открытые дверные проемы и видела чопорных служащих в черном, готовящихся к поминальным службам.

Еще больше цветов, отметила Ева, включенные настенные экраны, на которых в тестовом режиме мелькали фотографии или домашние съемки, выбранные родственниками усопших.

— Лейтенант Даллас! — К ней поспешил служащий с золотистыми волосами и лицом херувима. У него, как и у дамы на первом этаже, хоть и в мужском варианте, был замогильный голос, как верно подметила Пибоди. — Я Николас Кейтс. Моя начальница известила меня о вашем приходе. Простите, что не смог встретить вас внизу. Чем я могу вам помочь?

— Можете отменить другие панихиды и просмотры на это утро и не пускать никого, кто прямо не связан с панихидой Макмастерсов, на этот этаж?

Он скорбно улыбнулся:

— Боюсь, это невозможно.

— Да, мне так и сказали.

— Хотя мы готовы сотрудничать и помогать, насколько это в наших силах, есть и другие люди — усопшие и их близкие. С ними тоже нужно считаться.

— Понимаю. Вы проверили внутреннюю систему безопасности и всех служащих?

— Разумеется. Все здесь, каждый на своем месте. Мы разместили вашу электронную команду. На весь сегодняшний день я предоставил им свой кабинет.

Ева прошла мимо него в главный траурный зал. Здесь уже начались приготовления. Ева старалась не обращать внимания на цветы, на смеющееся юное личико Дины на экране, на мольбертах, расставленных по всему залу, на сверкающий белым лаком гроб, убранный розовыми и лиловыми цветами.

Она проверила террасу, гостиные, лестницы, туалеты и маленькую комнату для медитаций по другую сторону коридора.

Все выходы будут под наблюдением электронных и живых полицейских глаз. Они с Пибоди провели электронную проверку всех служащих похоронного центра и вторичную проверку всех, кто работал в этот день. Офицеры в штатском, включая ее саму, по приказу Евы смешаются с толпой. И все они будут на прослушке.

Все копы под ее командованием неоднократно проинструктированы о порядке проведения операции.

Делать больше нечего, подумала Ева, оставалось только провести операцию.

20

За тридцать минут до начала панихиды вся команда была на месте. Ева наблюдала за прибытием Макмастерсов. Они вышли из лифта вместе с небольшой группой сопровождающих. Ева отошла в сторону, а Николас Кейтс повел их к траурному залу, чтобы они могли побыть наедине с дочерью.

Но Кэрол Макмастерс стряхнула руку мужа, пытавшегося ее удержать, и подошла к Еве.

— Что вы здесь делаете? — нервно произнесла она. — Почему не занимаетесь своей работой? Думаете, вы нужны нам здесь? Думаете, нам нужны ваши соболезнования? Моя дочь убита, а монстр, который ее убил, все еще на свободе. Зачем вы нам нужны? Какой от вас толк?

— Кэрол, прекрати! Прекрати сейчас же.

— Я не буду молчать! Для вас это просто очередное дело, да? Просто еще одно дело. Какой от вас толк? Вся пресса трубит, что у вас ничего нет! Ничего! Так какой от вас толк?

Она зарыдала, и какой-то пожилой мужчина обнял ее, привлек к себе.

— Тихо, тихо, Кэрол, успокойся. Тебе надо сесть, идем. Идем со мной.