Дуэт смерти

— Это не моя. Мы выдаем лицензию на услуги компаниям техобслуживания, а уж клиент сам выбирает, к какой из них обратиться. Или — на свой страх и риск — может выбрать независимую компанию. «Секьюрити Плюс» — солидная организация, сервисный центр для большинства суперсовременных систем.

— Но ты обновил систему в марте.

— Я могу проверить.

— Пока проверяешь, можешь узнать, кто еще купил такую систему, как у Макмастерса, за последние полгода? Год, — торопливо поправила себя Ева. — За последний год. И кто установил такое же обновление в марте. Он много времени потратил на этот проект. И тоже установил обновление. Все опции, какие только есть.

— Хочу тебя предупредить, что система очень хорошо раскупается клиентурой определенного уровня, и большинство из клиентов готовы раскошелиться на обновления.

— Рано или поздно что-нибудь пересечется. Система, его место работы, его образование, лицо, мотив. Обязательно пересечется. — «Непременно пересечется, черт бы его побрал», — мысленно добавила Ева. — И тогда мы возьмем этот клубок ниток и запихнем ему в глотку.

— Охотно в этом помогу. Ради девочки, ради ее родителей, ради тебя. Есть у меня и эгоистический мотив: эта гнида изгадила мою систему.

— Все твои мотивы весьма весомы.

— Я добуду тебе данные. Но на это потребуется время.

Ева позволила себе еще глоток вина.

— Слушай, давай запустим поиск с проверкой и закончим нашу передышку заплывом.

Рорк пристально посмотрел на нее.

— Заплыв? А это, часом, не эвфемизм?

— Возможно.

— Я это устрою.

Еве хотелось воды, хорошего доброго заплыва и в буквальном, и в переносном смысле. Хотелось бездумного секса, чтобы компенсировать бесконечные часы размышлений. Может, если она перестанет думать на какое-то время, в голове у нее прояснится?

Слишком много нитей, решила она. И среди них надо найти одну. Ухватить ее покрепче и дернуть изо всех сил, тогда весь клубок размотается.

Пришлось признать, что от этих мыслей ей пока не удается отделаться.

Ева не стала возиться с купальником, просто скинула одежду во влажной, благоухающей духоте бассейна и нырнула в глубокую синюю воду. Она почувствовала, как Рорк нырнул вслед за ней, и когда она вынырнула, начал рассекать воду рядом с ней. Ева хорошо изучила его азартную натуру, знала, что он непременно устроит из этого состязание. Будет держаться с ней рядом, приложит все силы, чтобы ее обогнать… ведь в воде они были практически равны.

Они одновременно коснулись стенки, перевернулись и поплыли в обратном направлении. Быстрый, жесткий ритм сделал свое дело: мысли вылетели из головы. Невозможно думать, когда каждая мышца работает на пределе, когда сердце начинает молотом стучать от напряжения.

Сделали пять кругов и по-прежнему шли ноздря в ноздрю.

Ева напряглась еще немного и еще немного, разрезая небесно-голубую воду, вырвалась вперед на дюйм… Вода летела брызгами из-под резавших ее ножницами ног. Еще быстрее, еще больше зарываясь в воду, скорее, сильнее… Скорость, мощь, захватывающий азарт гонки. Ева мельком разглядела лицо Рорка, когда запрокинула голову, чтобы глотнуть воздуха.

Еще, сказала она себе, еще. Перевернулась и что было сил оттолкнулась ногами от стенки. Она подгребала под себя воду, не отставая от Рорка.

Она уже потеряла счет времени, количеству кругов и ничего не замечала, кроме чистой мускульной радости движения, усилия, толчка, гребка. Она яростно подгоняла и его, и себя.

Движение и вызов, тело и вода, скорость и азарт.

И когда он схватил ее — скользкое влажное тело к скользкому влажному телу — посреди взмаха, она была готова его принять.

Их ищущие губы нашли друг друга, прохладные от воды, горячие от жадности. Быстрыми, торопливыми укусами она ответила на его нетерпеливый поцелуй, а ее бурно бьющееся сердце словно прильнуло к его бурно бьющемуся сердцу. Она обхватила ногами его талию, ей уже было все равно, пойдут они камнем ко дну или нет.

— Сейчас, — потребовала Ева.

Она сошла бы с ума, если бы не получила его прямо сейчас. Она овладела им, а он схватил ее за бедра, и эти бедра двигались, требовали больше, брали больше. Когда он дал ей больше, толкнув ее к стене, прижав своим телом, она запрокинула голову в крике.

Сильная, гладкая, думал он, задыхаясь и осыпая ее шею лихорадочными поцелуями. И вся — принадлежит ему. Любовь и страсть, жажда и наслаждение бились у него внутри, как вода, вскипавшая вокруг них бурными волнами.