Мишень

Ей следовало вернуться. И причем сделать это предстояло немедленно, не дожидаясь стандартной процедуры пробуждения.

Во «Вселенной Вегаса» этот процесс протекал не так просто, как в обычной виртуалке, где достаточно было коснуться нужного сенсора на своем костюме. И тем не менее она не собиралась задерживаться тут ни на секунду. С фантомами она могла побеседовать позже, сейчас ей был необходим настоящий Элиот Хигс — ее сосед по каютам на седьмой жилой палубе станции «„Вегас“…

Тот, кто мало знаком с виртуальными мирами, мог бы упрекнуть лейтенанта Грин в душевной черствости и даже жестокости, но она не испытывала ни малейших неудобств по тому поводу, что собиралась сделать с этим пошедшим наперекосяк миром.

Она, как хищный зверь, инстинктивно чувствовала угрозу. К тому же Шейла видела в своей жизни очень много настоящего, реального горя и разрушений, чтобы мучиться угрызениями совести по поводу мира электронных образов.

Если бы Шейла не торопилась, то она, возможно, заметила бы, как из темноты за ее исчезновением наблюдает пара внимательных, холодных, ненавидящих глаз.

Глава 6

Воскреснув, он впервые не отнесся равнодушно к факту собственной реанимации.

Над пространством полигона что-то неуловимо изменилось…

Второй подошел к пролому стены, где обычно стоял, дожидаясь своего часа, и вдруг вспомнил, как нарушил запрет, порвал круг предписаний… Это было восхитительно, необычно, ново…

Ему нестерпимо захотелось еще раз испытать это чувство тугого сопротивления окружающей среды, когда рвутся невидимые нити, привязывающие его к определенному месту…

Шагнув в пролом, он посмотрел на узкое, заточенное меж бетонных руин пространство второго рубежа, и понял, откуда исходило это чувство неуловимой опасности…

От устья рубежа, растекшись по всей ширине и высоте обозримого пространства, ползла черная, поблескивающая статическими разрядами электричества стена…

Второй никогда не видел ничего подобного, но оказалось, что знание изначально живет у него внутри.

Пространство полигона сканировали.

Кто-то запустил глобальную проверку, которая должна была выявить разного рода ошибки, сбои, программные вирусы…

Второй стоял у пролома и смотрел на приближающийся, клубящийся вал черноты, а внутри у него все буквально выло: «Беги, прячься, прикинься кем угодно, прилипни к любой программе, замаскируйся, уйди, просочись на другой носитель, но выживи!…».

Этот внутренний крик вложил в него Джо.

Естественно, Второй не знал об этом. Он даже толком не понимал, кто он и как существует.

Вцепившись пальцами в выщербленный, шероховатый край пролома, он, содрогаясь от терзающих его противоречий, смотрел на неумолимо приближающуюся стену черноты, пока вдруг не увидел Третьего, своего соседа и недавнего противника по скоротечной схватке.

Тот пытался бежать, карабкаясь по вздыбленным руинам, но черная стена уже обнаружила его. Чернота в одном месте уплотнилась и потянулась к убегающему фантому длинным, жадным языком, настигла, обволокла, плюясь яростными сгустками статических разрядов, несколько раз конвульсивно вздрогнула, выгибаясь в его сторону, будто живая, и… исчезла!

Второй посмотрел на чистое пространство полигона и понял, что ошибся, — не исчезла, а начала заново.

Черный вал снова возник вдалеке и медленно пополз, перегораживая собой все обозримое пространство…

Он должен бежать… Любой ценой, во что бы то ни стало.

Зачем?

Этого он не знал. В некотором смысле Второй был младенцем, вокруг которого лежал огромный, непознанный и по большей части враждебный ему мир. Просто что-то назойливо толкало, требовало: «Беги!».

И он побежал…

* * *

Огромное колесо «Вегаса» медленно вращалось вокруг своей оси, сияя щедрыми россыпями габаритных огней.

С обеих сторон его ступицы черными, геометрически правильными массами громоздились цеха и стартовые площадки более поздних конструкций. Если смотреть в торец «колеса», то по правую руку располагалась фабрика клонирования, а по левую — чудовищных размеров стапель космической верфи, подковообразная конструкция которого огибала собой три строящихся колониальных транспорта.

В каюте Шейлы, которая располагалась в одной из четырех спиц огромной крестовины, соединявшей обод «колеса развлечений» с его ступицей, было темно и тихо.