Много шума вокруг волшебства

– Должно быть, ваша матушка была необыкновенной женщиной. Жаль, что ее уже нет в живых, я бы с удовольствием с ней познакомилась, – сказала Синда. – Она гордилась бы вами, как и все ваши родственники. Когда я писала ваш портрет, я видела, что ваша наследственность дала вам силу, которой я не замечала в других мужчинах. Мне кажется, что тогда я почти влюбилась в вас.

Потрясенный ее признанием, Трев произнес первое, что пришло ему в голову:

– Вы полюбили меня потому, что я не англичанин?

Она озорно усмехнулась, что ему так в ней нравилось, и в глазах ее снова зажглись живые искорки.

– Или потому, что вы были изображением на холсте и не могли разбить мне сердце.

Трев со смехом отодвинул стул и обнял ее. Против такого искушения ни один мужчина не смог бы устоять.

Глава 25

На страстные поцелуи Тревельяна Синда отвечала ему со всей силой охватившего ее желания и любви. Любви! Наконец она познала это загадочное чувство. Она встретила своего единственного на земле мужчину!

Синда любила этого человека со всеми его недостатками, он сводил ее с ума. Да, с ним она могла провести всю свою жизнь, ловя каждое его слово, неотступно следуя за ним, воспринимая жизнь с его точки зрения, – только бы он оставил ее рядом с собой.

Но Синда знала, что он этого не сделает, не может сделать. В конце концов, разве она сама не изобразила свое будущее? Она увидела на рисунке свое будущее, предсказывающее ей жестокую разлуку и разбитое сердце. Она сама должна его отпустить, чтобы он нашел то, что искал, – спокойную семейную жизнь, чего она не может ему предложить со своей предрасположенностью становиться причиной скандалов. Трев мог обрести спокойствие в Вест-Индии, где его не сможет настигнуть дед. Когда он рассказывал о доме, в котором вырос, она слышала в его голосе глубокую привязанность к нему. Да, там он может стать счастливым.

Пока они с Тревом завтракали, корабль встал на якорь. Теперь с палубы раздавались громкие голоса вернувшихся с берега матросов, и в любую минуту кто-нибудь из них мог войти в каюту. Но эти опасения не могли помешать Синде воспользоваться моментом и получить то наслаждение, которое он мог ей предложить. Она ценила любое мгновение, проведенное с Тревом, а будущее… Черте ним, с этим будущим!

Они так и не оделись. Трев был в панталонах и рубашке, чтобы не смущать ее, но на Синде была только ночная рубашка, и она ощущала, как его тело становилось все более напряженным и возбужденным по мере того, как длились их жаркие объятия. Обняв его за сильные плечи, она приподнялась на цыпочки и прильнула к нему всем телом, за что была вознаграждена его сладострастным стоном.

Трев целовал ее за ушком, вниз по нежному горлу, накрыв ладонью высокую девичью грудь. Он обращался с ней бережно и нежно, как будто она была драгоценной фарфоровой вазой, которую он боялся разбить… – опасался, что она испуганно отпрянет от него, обнаружив явные доказательства его желания. Но Синда так же страстно ласкала его, прижимая к себе и жадно отвечая на его поцелуи.

В дверь постучали, но на этот раз она еще сильнее, еще отчаяннее прижалась к Треву. Каждый приход постороннего мог означать, что она видит его в последний раз.

– Кэп! – взволнованно крикнул Калеб. – Кэп, кажется, мы его нашли! Мы знаем, куда ехать!

Трев задрожал и теснее привлек Синду к себе. Она зарылась лицом в его плечо, удерживая слезы. Он так хотел найти своего кузена! Она не хотела, не могла его удерживать, но как же трудно ей было отпустить его!

– Идите. Узнайте, что он обнаружил, – прошептала она, схватив одеяло и обернув его вокруг талии.

Темные глаза Трева были полны одновременно и радости, и печали, когда он взглянул на нее, перед тем как уйти. Синда не стала плакать. Еще неизвестно, что выяснили его люди и придется ли им сразу расстаться.

Может, у них еще будет возможность побыть наедине хоть немножко, и она не хотела выказать ему слабость, которую он презирал. Нет, она будет такой же сильной, как и он!

Накануне Синда распаковала свой багаж и повесила купленное ей Тревом платье на плечики, чтобы оно немного разгладилось. Нижней юбки у нее по-прежнему не было, но она не могла появиться на берегу в цыганском наряде. Платье из тафты, в котором она помогла Треву сбежать из тюрьмы, было слишком коротким, поэтому Синда предпочла ему новое платье. И хотя она не очень ловко владела иголкой, она нашла у Трева шкатулку с принадлежностями для шитья и стала торопливо подшивать длинный подол, чтобы не путаться в нем, затем немного распустила нитки на боковом шве и пришила к нему отпоротый от тафтяного платья карман. Теперь у нее есть куда прятать свой маленький альбом и карандаш.