Шипы и розы (Шепот роз)

Постепенно свист и улюлюканье смолкли, наступила тишина. Всей кожей Сабрина чувствовала сверлившие спину серые и зеленые глаза, в которых пылали насмешливые огоньки. Именно в этот момент от стайки женщин отделилась Альвина и встала перед новой хозяйкой замка.

— Что тебя беспокоит, детка? — с торжествующей усмешкой поинтересовалась Альвина, глядя сверху вниз на соперницу. — Не сумела удержать мужика? Из моей постели он никогда не удирал.

Сабрина не видела, как на противоположном конце зала открылась массивная, обитая железом дверь; глаза застлала красная пелена. Сабрина схватила девицу за грязный лиф и изо всех сил двинула спиной об стену. Представительницы лучшей половины рода Макдоннеллов широко распахнули рты, не веря своим глазам, когда благовоспитанная урожденная леди грозно зарычала в лицо насмерть перепуганной Альвине:

— Прикуси язык, грязная тварь! Иначе голову оторву! Где мой муж?

Установившееся после этого потрясенное молчание прервал низкий мужской голос, полный едва сдерживаемого смеха:

— Повернись, детка. Муж у тебя за спиной.

11

Сабрина развернулась и увидела громадную фигуру мужа, заполнившую, казалось, весь просторный дверной проем. На голове и одежде Моргана блестели капельки росы, а уголки губ чуть приподнялись в легкой улыбке. Никогда в жизни Сабрина так не ликовала при виде какого-то человека. На краткое мгновение Морган показался таким же знакомым и дорогим, каким когда-то был красивый и на редкость упрямый мальчишка, появлявшийся каждое лето в замке Камеронов. При воспоминании о безвозвратно ушедших годах детства слезы подступили к горлу.

Отпустив Альвину, бессильно осевшую на пол, Сабрина подбежала к мужу, схватилась обеими руками за широкую теплую ладонь и стиснула ее, словно не собираясь отпускать ее ни за что на свете.

— Пойдем со мной, — горячо заговорила Сабрина, — Энид могут убить в любую минуту. Пожалуйста, поторопись, а то будет поздно. — Морган не сдвинулся с места, удивленно глядя на жену, и она решила пожертвовать гордыней — поднесла к губам его руку, прекрасно сознавая, что роняет свое достоинство в присутствии стаи свирепых волков, которым больше всего хотелось бы разорвать ее на куски. — Прошу тебя, Морган, умоляю. Скажи, что поможешь Энид, и я все для тебя сделаю. Все, чего пожелаешь.

Приспущенные густые ресницы скрыли огонек живого любопытства, вспыхнувший в зеленых глазах; Морган провел костяшками пальцев по губам жены, нежно раздвигая их, и мягко проговорил:

— На такое предложение ни один мужчина не смог бы ответить отказом.

Крепко держа за руку, Сабрина увлекла за собой мужа через зал и вверх по лестнице. По пятам за ними следовала толпа донельзя заинтригованных Макдоннеллов: вечер явно обещал им из ряда вон выходящее развлечение, хотя начинался совершенно обычно — пьянкой и распутством.

Сабрина подвела мужа к двери, из-за которой доносились звуки, внушившие молодой хозяйке замка большую тревогу.

— Вот здесь. Кто-то запер в этой комнате Энид, издевается над ней и отказывается открыть дверь.

Моргану не пришлось прикладывать ухо к двери, дабы получить подтверждение слов жены. Не только стоявшие в коридоре, но и те, кто еще поднимался по лестнице, явственно слышали дикий грохот и вопли, доносившиеся из помещения. Внезапно послышался сдавленный стон, как если бы кому-то перерезали горло. Макдоннеллы обменялись недоуменными взглядами.

Сабрина заломила руки:

— Поторопись же! Сделай что-нибудь, пока еще не поздно!

— А ты уверена, что твоя кузина нуждается в помощи? — На лице Моргана появилось странное выражение.

— Да, о да! Конечно, уверена. Прошу тебя! — Сабрина подтолкнула мужа к двери. — Открывай же!

Морган с сомнением покачал головой.

— Ну хорошо. Если ты настаиваешь… А ну-ка отойди!

Сабрина прижалась спиной к противоположной стене, между тем как великан вышиб дверь одним мощным ударом голой пятки. Среди зрителей пробежал смешок, который должен был удержать Сабрину от необдуманных действий, но она рванулась вперед и влетела бы в комнату, если бы на ее пути не встал Морган.

Представшая перед ними сцена свидетельствовала, что жизни Энид ничто не угрожает. Напротив, она восседала на кровати с блаженным лицом, а сладостные муки, судя по всему, претерпевал Рэналд, с зажмуренными в экстазе глазами распростертый под толстушкой. Энид комфортабельно устроилась на чреслах темноволосого красавца, выставив напоказ белое тело, начавшее постепенно розоветь под взглядами непрошеных гостей. Кровать перестала издавать устрашающие звуки.