Полуночное солнце

"Ах да, — он прикрепил её снимок на световой стенд, но мне не нужно было смотреть ещё раз. — Я вижу. Она в полном порядке. Хорошая работа, молодец, Эдвард".

Похвала отца вызвала у меня смешанную реакцию. Мне было бы приятно, если бы... если бы только я не знал, что он не одобрит того, что я собирался сделать сейчас. По крайней мере, не одобрил бы, если бы узнал мои истинные мотивы...

— Я думаю, мне имеет смысл поговорить с ней до того, как она встретится с тобой, — пробормотал я. — Буду вести себя естественно, как ни в чём не бывало. Сглажу всё. — Какие, однако, веские причины я придум... то есть, привёл.

Карлайл рассеянно кивнул, всё ещё рассматривая рентгеновские снимки.

— Блестящая идея. Хмм...

Что его так заинтересовало?

"Посмотри-ка на все эти зажившие травмы. Сколько раз её мать роняла?"

И засмеялся своей шутке.

— Я начинаю думать, что эта девушка родилась под несчастливой звездой. Всегда в неподходящем месте в неподходящее время.

"Да, этот городишко уж точно неподходящее для неё место, с тобой в качестве пугалища".

Я вздрогнул.

"Иди. Попробуй уладить, что удастся. Я скоро подойду".

Я помчался, чувствуя себя слегка виноватым. Должно быть, я и вправду лгун хоть куда, раз смог одурачить даже самого Карлайла.

Когда я добрался до палаты срочной помощи, Тайлер всё ещё бубнил свои извинения. Девушка пыталась избежать сомнительного удовольствия слушать его покаянные молитвы, притворяясь спящей. Глаза были закрыты, но её выдавало неровное дыхание и, временами, нетерпеливое подёргивание пальцев.

Я долго стоял незамеченным и всматривался в её лицо. Я вижу его в последний раз. Эта мысль пронзила мою грудь острой болью. Почему? Только ли потому, что ненавижу оставлять загадки неразгаданными? Этого объяснения было явно недостаточно...

В конце концов, я сделал глубокий вдох и приблизился к ним.

Тайлер увидел меня и порывался что-то сказать, но я приложил палец к губам.

— Она спит? — спросил я шёпотом.

Глаза Беллы резко открылись. При виде меня они сначала расширились и тут же сощурились. Что в них было — обида или подозрения? Или и то и другое? Я напомнил себе, что мне необходимо разыграть комедию, поэтому я улыбнулся ей так, будто утром не случилось ничего особенного. Кроме удара головой и немного разгулявшегося воображения.

— Привет, Эдвард,— завёл свою волынку Тайлер. — Я так извиняюсь…

Я поднял руку, останавливая собиравшийся излиться поток извинений.

— Нет крови, нет вины, — сказал я. И усмехнулся своей двусмысленной шутке. Излишне широко усмехнулся.

Игнорировать Тайлера с порезами, сочащимися свежей кровью, лежавшего менее чем в четырех футах от меня, было на удивление легко. Я никогда не понимал, как Карлайлу удаётся не обращать внимания на кровь пациентов. Как могло быть, что постоянный соблазн не отвлекал его, не провоцировал? Но сейчас… Я понял, что если очень сильно сосредоточиться на чём-то, то соблазн отступает.

Кровь Тайлера, даже свежая и выставленная на всеобщее обозрение, по своей привлекательности не могла идти ни в какое сравнение с кровью Беллы.

Я благоразумно не приближался к ней, усевшись в ногах койки Тайлера.

— Ну, каков приговор? — спросил я её.

Она слегка выпятила нижнюю губку.

— Со мной всё в порядке, но меня не отпускают. А как тебе удалось отвертеться от каталки?

Я улыбнулся. Какая нетерпеливая.

Шаги Карлайла раздавались сейчас уже в холле.

— У меня здесь очень влиятельные знакомые, — беспечно сказал я. — Не волнуйся, я пришёл, чтобы вырвать тебя из лап кровожадных врачей.

Отец зашёл в палату. Я внимательно наблюдал за реакцией девушки. Глаза у неё полезли на лоб, а рот открылся от изумления. Я внутренне охнул. Да, она определенно заметила сходство.

— Итак, мисс Свон, как мы себя чувствуем? — спросил Карлайл. У него была удивительная манера обращаться с пациентами, при которой большинство больных чувствовали облегчение в считаные секунды. Какой эффект она произвела на Беллу, я не мог сказать.

— Я в порядке, — тихо ответила Белла.

Карлайл прикрепил её снимки на световой стенд у кровати.

— Ваши снимки выглядят хорошо. Голова не болит? Эдвард сказал, что вы ударились довольно сильно.

Она вздохнула и снова сказала: "Я в порядке", на этот раз с ноткой нетерпения в голосе. И бросила негодующий взгляд в мою сторону.