Полуночное солнце

— Так значит, Сиэттл был только отговоркой. Не стоило и спрашивать. О чём я только думал? Чёртов урод Каллен, это точно он...

— Почему? — угрюмо спросил он.

— Я думаю... — Она остановилась на полуслове. — Послушай, если ты проболтаешься кому-нибудь о том, что я сейчас тебе скажу, то будь уверен — буду лупить тебя, пока не помрёшь...

Услышав из её уст эту смертельную угрозу, я громко расхохотался. Сойка на соседнем дереве вскрикнула, встрепенулась и в страхе унеслась прочь.

— ...Я просто думаю, это ранит чувства Джессики.

— Джессики? — "Что? При чём тут … О... Ладно... Может быть … так … Ух".

Теперь в его мыслях царила полная неразбериха.

— Майк, ты совсем слепой или прикидываешься?

Я мог бы повторить это высказывание вслед за Беллой. И хотя ей, пожалуй, не стоило ожидать от других, что они будут столь же проницательны, как она сама, но в данном-то случае всё было ясно как день. С огромным трудом набравшись храбрости, чтобы пригласить Беллу на свидание, Майк и думать не думал, что Джессике не легче. Должно быть, эгоизм делал его слепым и глухим к страданиям других. А в характере Беллы эгоизм отсутствовал, поэтому она видела всё.

"Джессика... уф... вау... ух..."

— О-о?.. — Это было единственное, что удалось промямлить бедняге Майку.

Белла воспользовалась его замешательством, чтобы под благовидным предлогом улизнуть.

— Мне нужно бежать в класс, я и так слишком часто опаздываю.

С этого момента использовать Майка в качестве прибора наблюдения стало трудновато — мысли его были теперь заняты Джессикой. То, что она находила его привлекательным, начинало ему нравиться. Конечно, Джессика — это не Белла, но на худой конец сгодится...

"Ну, вообще-то, она хорошенькая... Фигурка ничего. Синица в руках…"

И понеслось: его новые фантазии, теперь уже о Джессике, были столь же вульгарны, как и прежние — о Белле. Правда, теперь они меня только раздражали, а не приводили в бешенство. Как мало он заслуживал любой из девушек — так легко он заменил одну другой. С тех пор я старался держаться от его головы подальше.

Как только Белла оказывалась вне моего поля зрения, я прижимался к прохладному стволу огромного земляничного дерева и перелетал от сознания к сознанию, стараясь не упускать её из виду, всегда радуясь, когда удавалось смотреть на неё глазами Анджелы Вебер. Мне бы хотелось каким-то образом отблагодарить Анджелу просто за то, что она такой хороший человек. Мне становилось легче на душе при мысли о том, что у Беллы есть хотя бы одна верная и искренняя подруга.

С какого бы ракурса я ни наблюдал лицо Беллы, от меня не могло укрыться, что она опять чем-то опечалена. Это приводило меня в недоумение — я думал, что сияющего солнца будет достаточно, чтобы обеспечить Белле весёлое и приподнятое настроение. На большой перемене, во время ланча, я видел, как она то и дело поглядывает в сторону пустого стола Калленов. Я затрепетал от радостной надежды: может быть, она тоже тосковала по мне?

Она собиралась выйти в город с другими девушками, и я тут же начал соображать, как бы мне организовать слежку. Но прогулка была отложена, когда Майк пригласил Джессику на свидание, которое он первоначально задумывал для Беллы.

Поэтому я прямиком отправился к дому Свонов, мимоходом лоцируя окрестный лес — не бродит ли там кто-нибудь опасный. Я знал, что Джаспер попросил своего бывшего брата по клану избегать города — ссылаясь на мое умопомешательство в качестве и объяснения, и предупреждения — но рисковать я не мог. Питер и Шарлотта не намеревались входить в конфликт с моей семьёй, но намерения — штука изменчивая...

Ну хорошо, я перестраховывался. Знаю.

Прошёл целый нескончаемый час. Наконец, будто сжалившись над моими страданиями, будто зная, что я наблюдаю за ней, Белла вышла из дома во двор. В руках она несла книгу, а под мышкой было зажато одеяло.

Я тихонько вскарабкался повыше на ближайшее дерево, с которого был виден двор.

Она расстелила одеяло на влажной траве, легла на живот и стала пролистывать свою потрёпанную книгу, словно пытаясь найти в ней то место, на котором остановилась. Я читал через её плечо.

Ах, и здесь классика. Белла была поклонницей Остен.

Она читала быстро, скрещивая и перекрещивая поднятые вверх лодыжки. Я любовался игрой солнечного света и ветра в её волосах. И вдруг она застыла, пальцы замерли на странице. Книга была открыта на третьей главе. Белла резко схватила и перевернула сразу целую стопку страниц.