Наемник: Грань возможного

– Но наши звездные системы…

– Вадим Петрович, дай досказать! Первая Элианская эскадра переходит в режим патрулирования по маршруту Элио – Кьюиг – Кассия. Вторая Элианская эскадра остается в резерве и выдвинется в любую точку Периферии по первому сигналу. – Вербицкий взглянул на Шайгалова. – Только дай координаты, Иван Дмитриевич.

Тот кивнул. План не из лучших, но, учитывая цейтнот, других вариантов, похоже, сейчас не найти.

Существовал и еще один нюанс, но о нем Шайгалов говорить не стал. В эскадре все еще сохранялось внутреннее напряжение, недопонимание, а порой и враждебность между офицерами. Бывшие враги трудно сходились друг с другом, даже спустя пятнадцать лет после окончания Галактической войны.

«Но это уже моя проблема», – подумал он.

– Когда я могу приступать? – взглянув на Вербицкого, спросил Иван Дмитриевич.

– Немедленно, – ответил тот, подводя черту.

Система Кьюиг

Борт флагманского крейсера «Ахилл»

– Буду краток. – Иван Дмитриевич Шайгалов медленно прохаживался по широкому проходу, разделяющему два ряда кресел в зале для проведения брифингов и совещаний. Лица вызванных им офицеров выглядели напряженными, в глазах читалось множество вопросов, в атмосфере помещения не ощущалось духа единства, словно тут собрались едва знакомые друг с другом, случайно повстречавшиеся люди, а не старшие офицеры космических кораблей, представляющих костяк Кьюиганской эскадры.

Панорама космоса на обзорных экранах медленно перемещалась. «Ахилл» маневрировал, совершая перестроение, на левом траверзе был виден огромный серп планеты Кьюиг, в центре и справа на фоне звезд выделялись скупо подсвеченные габаритными огнями контуры боевых кораблей нового поколения. Два тяжелых крейсера «Гектор» и «Приам» двигались в одном строю с флагманом, их многокилометровые корпуса, по форме напоминающие скатов, сплошь покрывал рельеф боевых надстроек: шлюзы, стартовые катапульты, вакуум-доки, сегменты ракетных, орудийных и лазерных батарей, узлы навигации, связи, площадки тяжелых плазмогенераторов, бронированные обтекатели, зенитные комплексы – все это выглядело крошечными деталями, сливающимися в восприятии, вид крейсеров вызывал невольный холодок при мысли об их боевых возможностях.

Шайгалов позволил взгляду скользнуть дальше, в глубь пространства, где тонкими яркими черточками выделялось построение семи фрегатов эскадры, а за ними, уже в виде точек, виднелись корветы.

В объеме обзорного голографического экрана пронеслось звено истребителей.

Иван Дмитриевич остановился. Теперь построение эскадры находилось у него за спиной – величественное, завораживающее зрелище для любого офицера.

– Мы разные, – продолжил Шайгалов, спокойно встречая направленные на него колючие взгляды. – Бывшие враги, мы должны стать единым целым. Каждый из здесь присутствующих прошел войну, знает истинную цену жизни и смерти. Почему мы собрались вместе? Пару месяцев назад многие из вас не думали о возвращении во флот. Честно признаюсь, предложение адмирала Вербицкого стало для меня полной неожиданностью, но, подумав, я понял: именно так и должно происходить. Если не мы, воевавшие в секторах истерзанной космическими битвами Периферии, то кто способен вернуться в карантинные системы, на границу разведанного человечеством космоса?

Легкий ропот пробежал по залу.

– Да, знаю. Инерцию мышления трудно преодолеть. Но каждый из нас понимал, на что идет. Решение адмирала Вербицкого открывает новую эпоху. Мы отказались от использования искусственных интеллектов на боевых постах космических кораблей всех классов, люди вновь взяли инициативу в свои руки, отвечая за каждое принятое решение, за каждый произведенный выстрел и его последствия. Человеческий фактор вернулся в полном объеме, и перед нами стоит трудная задача: управляя новой техникой, доказать не только себе, но и всей Обитаемой Галактике – страшные, кровавые десятилетия, когда равнодушные ко всему живому боевые кибернетические системы решали судьбу человечества, уже не вернутся.

Адмирал откашлялся.

– Почему личный состав эскадры сформирован из офицеров Флота Колоний и Земного Альянса? Ответ прост. Мы не враги. Война завершилась, но пятнадцать лет хаоса, взаимной ненависти породили новые противоречия, теперь уже между свободными мирами, населенными выходцами с Земли и потомками колонистов. Мы своим примером должны показать, что период разобщенности преодолен. Ненависть, в пламени которой погибли целые поколения, не породила ничего, кроме новых бед и проблем.