Если бы я мог стать человеком ради тебя, то сделал бы это, невзирая на цену.
Я молчала, вдумываясь в услышанное.
Так значит, Эдвард считает такой поступок эгоистичным.
По моему лицу медленно расползалась улыбка.
– Значит, дело не в том, что ты боишься… боишься, что я меньше буду тебе нравится, когда перестану быть мягкой и теплой и мой запах изменится? Ты правда останешься со мной, что бы из меня ни получилось?
– Ты переживала, что перестанешь мне нравится? – удивился Эдвард и рассмеялся. – Белла, для человека с достаточно развитой интуицией ты бываешь иногда очень недогадливой!
Я знала, что Эдвард сочтет это глупостью, но все же на душе полегчало. Если я нужна ему несмотря ни на что, то все остальное неважно… как-нибудь прорвемся. «Эгоистичный» внезапно показалось замечательным словом.
– По-моему, ты не понимаешь, насколько проще мне станет, – сказал Эдвард, все еще посмеиваясь. – Не надо будет все время сдерживаться, чтобы не убить тебя. Но конечно же, кое-чего мне будет не хватать. Например, вот этого…
Он посмотрел мне в глаза, погладил по щеке, и я вспыхнула. Эдвард ласково засмеялся.
– А еще стука твоего сердца, – уже серьезнее продолжал он, хотя и с улыбкой. – Это самый важный звук в мире. Я так отчетливо его различаю, что могу услышать за несколько миль, честное слово. Но это все ерунда. Вот это, – сказал он, обхватывая мое лицо ладонями. – Ты. Вот что мне нужно. Ты всегда будешь моей Беллой, просто менее хрупкой.
Я вздохнула и довольно зажмурилась – как приятно!
– А теперь ты ответишь на мой вопрос? Все, как есть, не щадя мои чувства? – спросил он.
– Конечно, – сказала я, удивленно открывая глаза.
Что он хочет узнать?
– Ты не хочешь стать моей женой, – медленно выговорил он.
Мое сердце замерло, а потом бешено забилось. На шее выступил холодный пот, и руки заледенели.
Эдвард ждал, наблюдая за мной и словно прислушиваясь.
– Это не вопрос, – наконец прошептала я.
Он опустил глаза, и тени от длинных ресниц упали на щеки. Взял мою ледяную ладонь. Заговорил, перебирая мои пальцы:
– Меня беспокоит твое отношение.
У меня в горле застрял комок.
– Это тоже не вопрос, – прошептала я.
– Пожалуйста, Белла!
– Правду? – почти беззвучно прошептала я.
– Конечно. Какой бы она ни была.
– Ты будешь смеяться.
Эдвард удивился.
– Смеяться? Вряд ли.
– Вот увидишь! – пробормотала я и вздохнула. От смущения бледность на лице внезапно сменилась ярким румянцем. – Ладно, так и быть! Тебе это наверняка покажется глупостью, но… просто… мне так… стыдно! – призналась я и снова спрятала лицо у него на груди.
Эдвард помолчал.
– Не понимаю, о чем ты.
Я откинула голову и сердито посмотрела на него. От смущения я совсем потеряла голову и перешла в атаку.
– Эдвард, я не из тех девчонок! Не из тех, кто выходит замуж, едва закончив школу, словно какая-нибудь деревенская простушка, залетевшая от дружка! Ты знаешь, что подумают люди? Понимаешь, какой век на дворе? Никто не женится в восемнадцать лет! По крайней мере, умные, ответственные и зрелые люди так не поступают! И я не собиралась быть такой девчонкой! Я не такая… – Запал кончился, и я замолчала.
Эдвард размышлял над моими словами с бесстрастным лицом.
– И все? – спросил он.
Я моргнула.
– А разве этого мало?
– Дело не в том, что тебе… бессмертие нужнее меня?
И тогда, хотя и утверждала, что смеяться будет он, я истерически расхохоталась.
– Эдвард! – выдавила я между приступами смеха. – А я-то… я-то всегда… думала… что ты… гораздо умнее меня!
Эдвард обнял меня, и тоже засмеялся.
– Зачем мне бессмертие без тебя? – сказала я, с трудом выговаривая слова. – Без тебя мне и жизнь не мила.
– Рад это слышать!
– И все же… это ничего не меняет.
– Все равно приятно знать, в чем дело. И я понимаю твои чувства, честное слово. Мне бы очень хотелось, чтобы ты попыталась понять мои.
Я уже пришла в себя. Кивнула и постаралась не хмуриться.
Золотистые глаза Эдварда смотрели на меня гипнотическим взглядом.
– Видишь ли, Белла, я как раз из тех самых парней. В моем мире я был уже взрослым. Любви я не искал: мне слишком хотелось стать солдатом, и я мечтал только о военной славе, которую так красочно расписывали вербовщики. Но если бы я нашел… – Эдвард помедлил, склонив голову набок. – Я хочу сказать, что если бы просто нашел кого-то, то это было бы совсем не то. Но если бы я нашел тебя, то точно знал бы, как поступить. Я был тем самым парнем: найдя ту, которую искал, я опустился бы на колено и предложил руку и сердце. Навеки – хотя это выражение имело бы несколько другой смысл.