Затмение

– За что это она тебя?

– За то, что поцеловал, – без всякого смущения ответил Джейкоб.

– Молодец, парень! – поздравил его Чарли.

Я заскрипела зубами и подошла к телефону. Набрала номер мобильника Эдварда.

– Белла? – мгновенно ответил он – не просто с облегчением, но и с радостью. В трубке слышалось урчание мотора «вольво» – прекрасно, Эдвард уже в машине. – Ты забыла телефон… Извини, Джейкоб отвез тебя домой?

– Да, – проворчала я. – Ты можешь приехать и забрать меня?

– Уже еду, – мгновенно ответил он. – Что случилось?

– Я хочу, чтобы Карлайл посмотрел мою руку. Кажется, у меня перелом.

В гостиной стало тихо. Интересно, когда Джейкоб бросится наутек? Я мрачно ухмыльнулась, представляя себе, как ему неприятно.

– Что случилось? – напряженно спросил Эдвард.

– Я врезала Джейкобу, – призналась я.

– Прекрасно, – невесело ответил Эдвард. – Очень жаль, что ты повредила руку.

Я засмеялась, потому что в голосе Эдварда прозвучало такое же удовлетворение, с каким говорил Чарли.

– Лучше бы я его повредила! – разочарованно вздохнула я. – Ему это было как слону дробинка.

– Это я могу исправить, – предложил Эдвард.

– Я очень надеялась на твою помощь.

Эдвард помедлил.

– Странно, на тебя это не похоже, – насторожился он. – Что он сделал?

– Поцеловал меня, – зарычала я.

В трубке послышался рев заработавшего в полную силу мотора.

Тишину в гостиной нарушил голос Чарли.

– Джейк, может, тебе пора бы уйти, – предложил Чарли.

– Если не возражаете, я бы остался.

– Самоубийца, – пробормотал Чарли.

– Эта собака все еще там? – наконец спросил Эдвард.

– Да.

– Я за углом, – мрачно сказал он и отключился.

Улыбаясь, я повесила трубку и услышала шум подъезжающей машины. Эдвард резко нажал на тормоз, шины взвизгнули. Я пошла открыть ему дверь.

– Как рука? – спросил Чарли.

Вид у него был смущенный. Джейкоб, как ни в чем не бывало, развалился на диване.

Я приподняла ледяной компресс, чтобы показать Чарли руку.

– Распухла.

– Может, не стоило задираться к тем, кто гораздо больше тебя, – сказал Чарли.

– Может быть, – согласилась я и пошла к дверям.

Эдвард уже ждал на крыльце.

– Покажи-ка, – пробормотал он и бережно осмотрел мою руку.

Его ледяные пальцы приятно холодили кожу.

– Похоже, и правда перелом, – сказал Эдвард. – Я тобой горжусь. Здорово ты ему врезала.

– Изо всех сил. – Я вздохнула. – Но силенок явно не хватило.

Эдвард нежно поцеловал мне руку.

– У меня хватит, – пообещал он. И позвал по-прежнему ровным и негромким голосом: – Джейкоб!

– Ну-ну, потише! – отозвался Чарли.

Было слышно, как он тяжело поднялся с дивана.

Джейкоб оказался в коридоре первым, двигаясь почти бесшумно, но и Чарли не отстал. На лице Джейкоба была написана нетерпеливая готовность.

– Никаких драк, ясно? – Чарли смотрел только на Эдварда. – Могу сходить за значком шерифа, если это придаст моей просьбе большую официальность.

– В этом нет необходимости, – сдержанно ответил Эдвард.

– Па, почему бы тебе не арестовать меня? – предложила я. – Ведь я же ему врезала.

Чарли приподнял бровь.

– Джейк, ты хочешь предъявить обвинение?

– Нет. – Джейк ухмыльнулся, ничуть не раскаиваясь. – Я бы и еще раз не прочь.

Эдвард поморщился.

– Па, у тебя нигде не завалялась бейсбольная бита?

Чарли невозмутимо посмотрел на меня:

– Белла, хватит.

– Давай-ка мы покажем твою руку Карлайлу, пока тебя не упекли за решетку, – сказал Эдвард.

Обнял меня и потянул к двери.

– Ладно, – ответила я, прижимаясь к нему.

Теперь, когда Эдвард был рядом, я больше не злилась, и даже рука почти перестала болеть.

Мы шли к машине, когда позади послышался озабоченный шепот Чарли:

– Ты куда? С ума сошел!

– Чарли, я на минутку, – ответил Джейкоб. – Не волнуйтесь, я ненадолго.

Я оглянулась: Джейкоб шел следом; остановился и закрыл дверь прямо перед носом удивленного и настороженного Чарли.

Эдвард сначала не обратил на Джейкоба никакого внимания. Подвел меня к машине, помог сесть, закрыл дверцу – и только потом повернулся к стоящему на дорожке Джейкобу.

Я напряженно застыла, высунувшись из окна. Чарли выглядывал сквозь щелку между шторами. Джейкоб спокойно стоял, скрестив руки на груди, но челюсти у него были стиснуты.