Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Бердина указала место в книге, где были нужные ей слова.

– Можете сказать, что это за предложение?

Ричард немного воспрял духом. Это было начало главы. Лучше всего ему удавалось восстанавливать в памяти именно начала глав, потому что они всегда были самыми интересными.

– Да! Это глава, в которой они уезжают. Я помню. Она начинается так: «В третий раз на этой неделе Бонни нарушил установленное отцом правило, запрещающее ходить в лес в одиночку».

Бердина наклонилась, вглядываясь в строчки.

– Да, вот это слово – «нарушил», я его и так вычислила.

Это – «правило», а это – «третий»?

Ричард поглядел и кивнул. Довольная открытием Бердина ухмыльнулась, макнула перо в чернильницу и принялась заполнять немногочисленные пробелы. Закончив, она с гордостью протянула ему перевод.

– Вот что написано в этом отрывке из дневника.

Ричард взял бумагу и повернулся так, чтобы свет из окна падал на лист.

Среди нас кипят споры. Третье Правило Волшебника: страсть правит разумом. Я боюсь, как бы это самое коварное правило не стало причиной нашей гибели. Хотя нам хорошо известны последствия этого, я точно знаю, что кое-кто из нас все равно нарушает его. Каждая фракция заявляет, что руководствуется исключительно разумом, но я боюсь, что в охватившем всех отчаянии ими руководят как раз страсти. Даже Альрик Рал шлет безумные предложения. А тем временем сноходцы захватывают наших людей. Я молюсь, чтобы башни были достроены, иначе нам всем конец. Сегодня я попрощался с друзьями, уходящими к башням. И рыдал, зная, что больше в этом мире никогда с ними не встречусь. Сколько еще их умрет в этих башнях из-за разумного подхода? Но я знаю, что, если мы нарушим Третье Правило, цена, увы, окажется гораздо выше.

Дочитав, Ричард отвернулся к окну. Он знал, что в каждой башне был заточен Огонь Жизни волшебника, но до сих пор погибшие волшебники никогда не были для него реальными людьми. И теперь его пробирала дрожь от боли, сквозившей в словах, написанных человеком, чьи кости на протяжении тысячелетий лежали в той комнате замка. Они как бы возрождали давно умершего чародея.

Ричард задумался о Третьем Правиле, пытаясь разобраться в его значении. Первое и Второе ему разъяснили сначала Зедд, а потом Натан и продемонстрировали все на наглядных примерах. А с этим ему придется разбираться самостоятельно.

Ричард вспомнил, как разговаривал с некоторыми из тех, кто решил уехать из Эйдиндрила. Он хотел узнать, почему они уезжают, и испуганные люди говорили ему, что им известна правда: он – чудовище и перебьет всех ради своего удовольствия.

Словно видев это собственными глазами, они рассказывали о том, как магистр Рал держит во дворце детей-рабов, как затаскивает к себе в постель бессчетное количество юных девушек, а потом выбрасывает их на улицу, обнаженных и утративших разум от пережитого кошмара. Они заявляли, что знают лично таких, что видели выкидыши этих несчастных жертв его похоти и все они были уродами. Они плевали ему в лицо за те преступления, которые он якобы совершил.

Ричард спрашивал, почему же они тогда откровенничают с ним, раз он такой монстр. На это ему отвечали, что он никогда не причинит им зло прилюдно, что все знают, как он умеет прикидываться на публике добреньким, дурача людей, поэтому они уверены, что он ничего им не сделает при свидетелях, а потом они будут уже далеко.

И чем больше Ричард пытался их переубедить, тем крепче люди держались за свои домыслы. Они говорили, что слышали об этом от многих, а значит, это наверняка правда. Они страстно держались за свои страхи и не желали прислушиваться к доводам разума. Они просто-напросто хотели бежать в поисках защиты, которую, как они слышали, предоставляет Имперский Орден.

Их страсть вела их прямиком к гибели. Может, это и есть нарушение Третьего Правила? Но Ричард не был уверен, что это точный пример. Скорее он больше связан с Первым Правилом: люди верят тому, во что хотят верить, либо потому, что хотят, чтобы это было правдой, либо потому, что боятся, что это правда. А может, здесь было несколько правил, нарушенных одновременно, и он не мог определить, где кончается одно и начинается другое.

А потом Ричард вспомнил, как однажды, еще в Вестландии, госпожа Ренклифф, которая совсем не умела плавать, вырвалась из рук пытавшихся ее удержать мужчин и кинулась в разлившуюся реку за упавшим туда сыном. Она не могла дождаться, когда подплывет лодка. Мужчины, спустившие лодку на воду, буквально через несколько минут спасли мальчика. Чад Ренклифф вырос без матери. Ее тела так и не нашли.