Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Он был Несущим смерть.

А потом он двинулся сквозь пытавшихся заслонить его собой людей, сквозь солдат в кожаных доспехах, старавшихся оттеснить людей в алых плащах, сквозь взявшихся за оружие лавочников, сквозь вооруженных пиками юнцов и мальчиков с веревочными пращами.

Он убивал лишь тех Защитников Паствы, которые пытались заступить ему путь. Ему нужны были другие.

Ричард вскочил на опрокинутый фургон, вокруг которого кипела рукопашная схватка, и хищным взглядом окинул поле сражения.

Море алых плащей заливало темный берег мертвых д’харианцев. Количество погибших было огромно, но во власти магии Ричард не думал ни о чем, кроме своих врагов. Все остальное было лишь мелким ручейком в бурлящем потоке его гнева.

Где-то в самой глубине души он рыдал, видя такое количество погибших, но рыдания тонули в ураганном реве его ярости.

Ричард сначала почувствовал их, и лишь потом увидел. Текучее движение, собирающее урожай смерти. За ними шли Защитники Паствы, добивая уцелевших д’харианцев.

Ричард воздел Меч Истины, коснувшись окровавленным лезвием своего лба.

– Клинок, – умоляюще прошептал он, – будь сегодня правдив.

Несущий смерть.

– Танцуй со мной, смерть, – пробормотал он. – Я готов.

Ричард спрыгнул на мостовую. Каким-то образом инстинкты прежних владельцев меча смешались с его собственными. Он натянул на себя как вторую кожу их знания, опыт и умение.

Он позволил своей магии вести себя, но и ее влек вперед яростный ураган его воли. Охваченный жаждой убийства, Ричард скользнул между рядами людей.

Неотвратимый как смерть, его клинок нашел первую жертву, и мрисвиз рухнул на землю.

Не трать силы на тех, кого могут убить другие, шептали ему духи. Убивай только тех, кого они убить неспособны.

Ричард упрятал голоса поглубже и позволил своему внутреннему чутью ощутить окружавших его мрисвизов, некоторые из них завернулись в плащи. Он плясал со смертью, и смерть находила их прежде, чем они успевали его заметить. Он убивал без малейшего усилия, не делая лишних движений. Каждый удар меча был смертельным.

Ричард шел вдоль рядов, высматривая чешуйчатых тварей, возглавлявших Защитников Паствы. Он слышал удивленное шипение мрисвизов, и запах их крови мешался с запахом дыма.

И все же он со смутным ужасом понимал, что этого недостаточно. Он один, и если допустит хотя бы малейший промах, то и его не станет. Это все равно что пытаться истребить муравейник, давя муравьев по одному.

Уже не раз йабри оказывались ближе, чем он намеревался допустить. Дважды им удалось оставить на его теле длинные алые полосы. Но, что гораздо хуже, его люди гибли сотнями, а Защитники Паствы только лениво добивали раненых. Бой тянулся бесконечно.

Ричард поглядел на солнце и увидел, что оно уже наполовину скрылось за горизонтом. Ночь опускала на умирающих свое покрывало. И он понимал, что для него утро тоже уже не наступит.

Делая выпад, Ричард почувствовал, что ему распороли бок. Голова мрисвиза раскололась, кровь брызнула в разные стороны. Он начал уставать, и враги подбирались все ближе. Он взмахнул мечом, вспоров живот следующему мрисвизу. Предсмертного воя он не слышал.

Ричард вспомнил о Кэлен. Утро не наступит. Для него. Для нее. За ними, как сама тьма, скоро пожалует смерть.

Усилием воли он выбросил эти мысли из головы. Ему нельзя отвлекаться. Поворот. Меч вверх, голова прочь. Разворот, и вспорот живот. Удар сверху, клинок опускается на гладкую голову. Выпад. Уклониться. Еще выпад. Голоса подсказывали ему, и он выполнял не задумываясь.

Внезапно он осознал, что их теснят к центру Эйдиндрила. Ричард оглянулся на огромную площадь, где кипела битва, и увидел, что до дворца Исповедниц осталось совсем чуть-чуть. Скоро мрисвизы прорвут ряды защитников и хлынут туда.

Он услышал громкий рев и увидел две роты д’харианских солдат, которые выскочили из боковых улиц и обрушились на Защитников Паствы с фланга. С другой стороны тоже появились д’харианцы и ворвались в ряды противника, рубя направо и налево.

Ричард застыл, увидев, что группу справа возглавляет Кэлен. Она вела за собой не только д’харианцев, но и мужчин из дворцовой обслуги. У него кровь застыла в жилах, когда он вспомнил, что перед самым падением Эбиниссии все жители встали на защиту своего города.

Что она вытворяет? Она должна оставаться во дворце, в безопасности. Он видел, что предпринятый ею маневр был смелым, но безнадежным. Защитников Паствы слишком много, и она скоро окажется в окружении.