Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы

Тобиас развел руками:

– Похищаем людей? Магистр Рал, у нас и в мыслях не было делать что-либо подобное!

– Сомневаюсь, что вас могут удовлетворить уклончивые ответы, генерал Броган. И эта черта у нас с вами общая.

Тобиас откашлялся.

– Должно быть, это какое-то недоразумение, магистр Рал.

Когда мы прибыли в Эйдиндрил, чтобы оказать посильную помощь в установлении мира, то обнаружили, что в городе царит неразбериха, а власти бездействуют. Поэтому мы пригласили кое-кого из жителей к себе во дворец, чтобы они помогли нам разобраться с тем, что происходит, и понять, с какими опасностями мы можем столкнуться, только и всего.

Магистр Рал наклонился вперед.

– Единственное, чем вы интересовались, это казнью Матери-Исповедницы. Почему?

Тобиас пожал плечами:

– Магистр Рал, вы должны понимать, что для меня Мать-Исповедница всегда быть главной фигурой в Срединных Землях. И известие о том, что ее, возможно, казнили, для меня быть большим потрясением.

– Половина города присутствовала при казни и могла рассказать вам об этом. Почему вы считаете необходимым хватать людей на улицах и допрашивать их о том, что известно всем?

– Ну, иногда люди излагают разные версии одного и того же события, когда их расспрашиваешь по одному. Они его по-разному помнят.

– Казнь есть казнь. Что тут можно по-разному помнить?

– Стоя в дальнем углу площади, вы не можете хорошо разглядеть, кого ведут на плаху. Только те, кто был в непосредственной близости к эшафоту, могли видеть ее лицо. К тому же в большинстве своем горожане никогда не видели вблизи Мать-Исповедницу и не в состоянии поручиться, что это была именно она. – Поймав угрожающий взгляд Рала, Броган поспешно пояснил: – Видите ли, магистр, я надеялся, что эта казнь могла быть иллюзией.

– Иллюзией? Почти весь город видел, как Матери-Исповеднице отрубили голову, – ровным тоном заметил магистр Рал.

– Иногда люди видят то, что, по их мнению, должны увидеть. На самом деле это мог быть всего лишь умело разыгранный спектакль, чтобы дать Матери-Исповеднице возможность спастись. Во всяком случае, это быть моей надеждой. Мать-Исповедница всегда боролась за мир. Народ воспрянул бы духом, узнав, что она осталась жива. Она быть нужной нам. Я хотел предложить ей свою защиту, если она быть живой.

– Выбросьте из головы пустые надежды и думайте лучше о будущем.

– Но, магистр Рал, ведь до вас, наверное, тоже доходили слухи о ее побеге?

– Ничего подобного я не слышал. А вы знали Мать-Исповедницу?

Броган изобразил приятную улыбку.

– О да, магистр Рал. И очень хорошо знал, скажу откровенно. Она не раз приезжала в Никобарис, поскольку мы имели влияние в Срединных Землях.

– Вот как? – Лицо магистра Рала было совершенно непроницаемым. – И как же она выглядела?

– Она была... Ну, у нее были... – Тобиас нахмурился. Он действительно не однажды встречался с Матерью-Исповедницей, но сейчас, к своему изумлению, понял, что не может вспомнить, как она выглядела. – Ну, ее трудно описать, и к тому же у меня плохая память на такие вещи.

– Как ее звали?

– Звали?

– Да, как ее имя? Вы сказали, что хорошо ее знали. Так как же?

– Ну, ее звали...

Тобиас снова нахмурился. Как это может быть? Он охотится на женщину, которая является символом Зла, которая опаснее всех прочих приспешников Владетеля, – и, оказывается, не может вспомнить ни как она выглядит, ни даже ее имени! Как только он пытался представить себе ее облик, мысли сразу же начинали путаться.

И тут Броган сообразил: чары кажущейся смерти! Лунетта ведь говорила, что, если они действительно были наложены, он скорее всего не сможет узнать Мать-Исповедницу. Конечно, он никак не мог предположить, что заклинание сотрет из памяти даже ее имя, но другого объяснения не находилось.

Улыбнувшись, Броган пожал плечами:

– Мне очень жаль, магистр Рал, но, похоже, после вашей сегодняшней речи мозги у меня набекрень. – Хохотнув, он постучал себя по лбу. – Кажется, я старею. Простите меня.

– Вы хватаете людей на улицах и спрашиваете их о Матери-Исповеднице, потому что надеетесь, что она жива, и желаете предложить ей свою защиту, но при этом не можете вспомнить ни как она выглядит, ни даже как ее зовут? Согласитесь, господин генерал, что лучше всего это определяется словом «бессмыслица». И я вынужден настаивать, чтобы вы забыли, как забыли имя Матери-Исповедницы, об этих дурацких поисках и задумались бы о будущем своего народа.