Золотая бабочка

Но Тэдди отнюдь не горела желанием поработать шпионом. Когда Дан чуть позднее отозвал ее в сторону (Эдуардо увлек Элли на танцевальную площадку, Фабрицио последовал его примеру с Лючией), Тэдди очень неохотно заговорила с ним.

– Тэдди, у меня к тебе срочное дело, – вполголоса сказал Даниэль.

– Неужели? – холодно осведомилась она. – С каких это пор на вечеринках ты говоришь о делах?

От внимания Тэдди не ускользнули взгляды, которые Даниэль бросал на внезапно преобразившуюся Элли. Заурядная женская ревность мучила Теодору Беркли, и как она ни хотела ее скрыть, у нее ничего не получалось.

– Тэдди, времени ссориться нет. – Даниэль даже не подозревал об истинной причине ее враждебности. Он был уверен, что Тэдди просто очень устала от работы и хочет как следует развлечься. – Фабрицио Дамиано ведет двойную игру. Понаблюдай за ним. Детали обсудим завтра.

Тэдди хотела было возразить, но тон Даниэля насторожил ее.

– Хорошо, – ответила она. – Но откуда тебе это известно?

– Элли вчера была у…

– Ах, Элли, – невежливо перебила его Тэдди. – Не стоит доверять этой девчонке. Не забывай, она великая фантазерка.

– Однако только благодаря ей мы не попадем сегодня впросак, – рассердился Даниэль.

Тэдди все больше удивляла его, но время для выяснения отношений было неподходящее, и он решил оставить ее в покое.

Тем более, что все его мысли были заняты только Элли. Она танцевала с Эдуардо, тот нашептывал ей какие-то любезности, и Даниэль с удивлением почувствовал, что ему это очень неприятно.

Ладно, подумал он мрачно. Пусть кокетничает с Эдуардо, сколько хочет, это все в интересах дела. Главное сейчас – это поведение Фабрицио…

Советник Грациано действительно вел себя более чем странно. Он настороженно поглядывал на Даниэля и Эдуардо, словно ждал чего-то. Дан на секунду представил себе, что могло бы случиться, если бы Элли не пришла в голову замечательная идея прихватить с собой рекламные материалы.

То, что взбалмошная девчонка фактически спасла «Хьюстон Эдвертайзинг» от большого позора, Даниэль понял буквально через несколько минут, когда немного запыхавшийся Эдуардо подвел к нему улыбающуюся Элли.

– Элеонора удивительно танцует, – поведал он Даниэлю. – Впрочем, она все делает удивительно…

Дан не мог не согласиться с ним. Разве за те две недели, что Элли провела в компании, он не успел убедиться в ее многочисленных способностях? Но она продолжала преподносить один сюрприз за другим. Сейчас для Даниэля полным откровением стала ее женственная походка, интригующий взгляд, загадочная улыбка. Откуда в девочке это? – гадал Даниэль, но потом с досадой напоминал себе, что Элли совсем не девчонка, а вполне взрослая женщина. Надо же, как он обманулся…

Те же, кто не знал Элеонору Хасл вчера, не ломали голову над глупыми вопросами. Они восхищались. Каждый мужчина, которого Элли удостаивала беседой, был вне себя от счастья. Естественно, женская половина была чрезвычайно недовольна, и Даниэль неоднократно замечал лица, искаженные ревнивыми ухмылками. Среди них было и лицо Лючии Грациано, которая с ненавистью наблюдала за успехом Элеоноры.

Даниэлю стало жутко. Пожалуй, он поторопился забыть о ее существовании. Лючия Грациано способна причинить большие неприятности тем, кому не посчастливилось вызвать ее неудовольствие. А Элли явно раздражает эту фурию…

Однако сосредоточиться как следует на окружающих его женщинах Даниэль не успел, потому что Эдуардо задал ему такой вопрос, что все посторонние мысли моментально вылетели из головы.

– Что ж, Даниэль, вы не считаете, что нам пора приступить к самой ответственной части нашей вечеринки? Танцы и угощение подождут, настало время напомнить нашим гостям о золоте Грациано, вы не находите?

Даниэль улыбнулся, давая понять, что он всецело в распоряжении Эдуардо, на самом деле ему было совсем невесело. Несмотря на слова Элли и доказательства, представленные ею, Дан никак не мог поверить в то, что Фабрицио намеренно не предупредил их и теперь с нетерпением ждет их провала. Какова цель такого странного поведения? Чего он хочет добиться этим?

Даниэль поискал глазами Фабрицио. Вон он, стоит у самых дверей и с легким презрением оглядывает гостей. От такого человека можно ожидать всего. Он с улыбкой всадит нож в спину лучшему другу, если будет на то необходимость. Даниэль поежился. Эдуардо казался совсем другим человеком, открытым, искренним, хотя и весьма расчетливым. Неужели эти двое заодно в какой-то непонятной затее, где «Хьюстон Эдвертайзинг» должна играть роль жертвы?