26  

«Над головою подымая…»

  • Над головою подымая
  • Снопы цветов, с горы идет...
  • Пришла и смотрит...
  • Кто ты?
  • – Майя.
  • Благословляю твой приход.
  • В твоих глазах безумство. Имя
  • Звучит, как мира вечный сон...
  • Я наважденьями твоими
  • И зноем солнца ослеплен.
  • Войди и будь.
  • Я ждал от Рока
  • Вестей. И вот приносишь ты
  • Подсолнечник и ветви дрока —
  • Полудня жаркие цветы.
  • Дай разглядеть себя. Волною
  • Прямых лоснящихся волос
  • Прикрыт твой лоб, над головою
  • Сиянье вихрем завилось,
  • Твой детский взгляд улыбкой сужен,
  • Недетской грустью тронут рот,
  • И цепью маленьких жемчужин
  • Над бровью выступает пот.
  • Тень золотистого загара
  • На разгоревшихся щеках...
  • Так ты бежала... вся в цветах...
  • Вся в нимбах белого пожара...
  • Кто ты? Дитя? Царевна? Паж?
  • Такой тебя я принимаю:
  • Земли полуденный мираж,
  • Иллюзию, обманность... – Майю.

<7 июля 1913 Коктебель>

«И будут огоньками роз…»

  • И будут огоньками роз
  • Цвести шиповники, алея,
  • И под ногами млеть откос
  • Лиловым запахом шалфея,
  • А в глубине мерцать залив
  • Чешуйным блеском хлябей сонных
  • В седой оправе пенных грив
  • И в рыжей раме гор сожженных.
  • И ты с приподнятой рукой,
  • Не отрывая взгляд от взморья,
  • Пойдешь вечернею тропой
  • С молитвенного плоскогорья...
  • Минуешь овчий кош, овраг...
  • Тебя проводят до ограды
  • Коров задумчивые взгляды
  • И грустные глаза собак.
  • Крылом зубчатым вырастая,
  • Коснется моря тень вершин,
  • И ты изникнешь, млея, тая,
  • В полынном сумраке долин.

<14 июня 1913

Коктебель>

«Любовь твоя жаждет так много…»

  • Любовь твоя жаждет так много,
  • Рыдая, прося, упрекая...
  • Люби его молча и строго,
  • Люби его, медленно тая.
  • Свети ему пламенем белым —
  • Бездымно, безгрустно, безвольно.
  • Люби его радостно телом,
  • А сердцем люби его больно.
  • Пусть призрак, творимый любовью,
  • Лица не заслонит иного, —
  • Люби его с плотью и кровью —
  • Простого, живого, земного...
  • Храня его знак суеверно,
  • Не бойся врага в иноверце...
  • Люби его метко и верно —
  • Люби его в самое сердце.

<8 июля 1914 Коктебель>

«Я узнаю себя в чертах…»

  • Я узнаю себя в чертах
  • Отриколийского кумира
  • По тайне благостного мира
  • На этих мраморных устах.
  • О, вещий голос темной крови!
  • Я знаю этот лоб и нос,
  • И тяжкий водопад волос,
  • И эти сдвинутые брови...
  • Я влагой ливней нисходил
  • На грудь природы многолицей,
  • Плодотворя ее... я был
  • Быком, и облаком, и птицей...
  • В своих неизреченных снах
  • Я обнимал и обнимаю
  • Семелу, Леду и Данаю,
  • Поя бессмертьем смертный прах.
  • И детский дух, землей томимый,
  • Уносит царственный орел
  • На олимпийский мой престол
  • Для радости неугасимой.

<1 февраля 1913>

М. С. Цетлин

  • Нет, не склоненной в дверной раме,
  • На фоне пены и ветров,
  • Как увидал тебя Серов,
  • Я сохранил твой лик. Меж нами
  • Иная Франция легла:
  • Озер осенних зеркала
  • В душе с тобой неразделимы —
  • Булонский лес, печаль аллей,
  • Узорный переплет ветвей,
  • Парижа меркнущие дымы
  • И шеи скорбных лебедей.
  • В те дни судьба определяла,
  • Народ кидая на народ,
  • Чье ядовитей жалит жало
  • И чей огонь больнее жжет.
  • В те дни невыразимой грустью
  • Минуты метил темный рок,
  • И жизнь стремила свой поток
  • К еще неведомому устью.

<21 мая 1917 Коктебель>

Р. М. Хин

  • Я мысленно вхожу в ваш кабинет...
  • Здесь те, кто был, и те, кого уж нет,
  • Но чья для нас не умерла химера,
  • И бьется сердце, взятое в их плен...
  • Бодлера лик, нормандский ус Флобера,
  • Скептичный Фрайс, Святой Сатир – Верлен,
  • Кузнец – Бальзак, чеканщики – Гонкуры...
  • Их лица терпкие и четкие фигуры
  • Глядят со стен, и спят в сафьянах книг
  • Их дух, их мысль, их ритм, их бунт, их крик.
  • Я верен им... Но более глубоко
  • Волнует эхо здесь звучавших слов...
  • К вам приходил Владимир Соловьев,
  • И голова библейского пророка —
  • К ней шел бы крест, верблюжий мех у чресл —
  • Склонялась на обшивку этих кресл.
  • Творец людей, глашатай книг и вкусов,
  • Принесший нам Флобера, как Коран,
  • Сюда входил, садился на диван
  • И расточал огонь и блеск Урусов.
  • Как закрепить умолкнувшую речь?
  • Как дать словам движенье, тембр, оттенки?
  • Мне памятна больного Стороженки
  • Седая голова меж низких плеч.
  • Всё, что теперь забыто иль в загоне, —
  • Весь тайный цвет Европы иль Москвы —
  • Вокруг себя объединяли вы —
  • Брандес и Банг, Танеев, Минцлов, Кони...
  • Раскройте вновь дневник... Гляжу на ваш
  • Чеканный профиль с бронзовой медали...
  • Рука невольно ищет карандаш,
  • И мысль плывет в померкнувшие дали.
  • И в шелесте листаемых страниц,
  • В напеве фраз, в изгибах интонаций
  • Мерцают отсветы событий, встреч и лиц...
  • Погасшие огни былых иллюминаций.

<22 декабря 1913 Коктебель>

  26  
×
×