Путь к сердцу мужчины

Непристойных посягательств, тупо повторил про себя Джо. И это говорит женщина, час назад сидевшая на стойке в его кухне и готовая отдаться ему.

— Потом она спросила меня, нравятся ли мне мужчины. А я ответила, что нет, после того как мой жених… В чем дело?

Джо вышел из машины, обошел ее, открыл дверцу и вытащил Люсинду на тротуар.

— Ни в чем. — И пошел к крыльцу. — Во всем! «Есть многое на свете, друг Горацио…» Интересно, нашелся бы в мире судья, который приговорил бы меня к заключению за убийство бабушки, учитывая все… Да, говорите мне «ты», а то глупо звучит…

Дверь распахнулась. Нонна Романо стояла на пороге, сияя невиннейшей из улыбок.

— Джузеппе, — пропела она, раскидывая руки для объятий. — И Лучана. Ну заходите, заходите.

— Ее зовут Люсинда, — понуро поправил Джо и обогнул бабушку, обнимая Люсинду за талию. — И хватит уже итальянского, будем говорить на старом добром, всем понятном английском.

Нонна нервно откашлялась, переводя взгляд с внука на девушку и обратно.

— Что-то случилось? Я выглянула в окно, увидела твою машину. Смотрю, ты не пошел к заднему крыльцу, как обычно, Джуз… Джозеф.

— Да, случилось. Еще как случилось, — огрызнулся он. — Ты говорила этой… женщине, что я… — Джо сделал глубокий вдох, — что я не люблю женщин?

— Нет. Да. Я имела в виду, таких, как она. Простите, синьорина, но вы не во вкусе моего Джозефа.

— Странно, когда мы встречались, она говорила по-английски гораздо хуже, — прошептала Люсинда. — Не могу поверить, что это та же самая женщина.

— Та же самая, — ухмыльнулся молодой человек. — Не так ли, нонна?

Та сделала шаг назад.

— Джозеф, мио бамбино, я только что поставила противень с маникотти в…

— К черту маникотти. — Джо отпустил Люсинду и сложил руки на животе. — Ты сказала ей, что я не интересуюсь женщинами. И когда она упомянула о том, что только что порвала со своим парнем…

— Женихом, — подсказала Люсинда. — Дома, в Бостоне. Я рассказала ей об этом, как и о том, что мужчины мне противны и я никогда больше не стану иметь с ними дела.

— Так все было, нонна?

— Ну… может быть, столько времени прошло. Знаешь, в старости память не та и…

— Это было неделю назад. И у тебя отличная память.

— Джо, я хотела как лучше.

— А получилось как всегда, — отрезал Джо. — Но на этот раз ты зашла слишком далеко. — Он обнял Люсинду за плечо и притянул к себе. — Знаешь, что ты сделала, нонна?

— Да, — заулыбалась та, — нашла тебе повариху.

Молодой человек засмеялся. Девушка попыталась высвободиться, но тщетно.

— Да она без поваренной книги и воды не вскипятит.

— Нет, она училась готовить во Флоренции.

— Чушь! — Его глаза сузились от гнева. — Эта девица умеет только кровь горячить.

— Что?

— Она проводит время, развлекая мужчин. Нонна схватилась рукой за сердце.

— Dio mio! ^[8] — прошептала она.

— Неправда, — возмутилась девушка, — ничего такого я не делаю. Миссис Романо, ваш внук…

— И, — торжествовал Джо, — мало того, она даже не итальянка. Как тебе такой поворот, нонночка?

В глазах нонны блеснули слезы.

— Но вы же говорили, — бормотала она, — что вас зовут…

— …Люсинда Бэрри. Из семьи бостонских Бэрри, — напомнила девушка и сама удивилась. Неужели она так сказала? Впервые в жизни произнесла эту ужасную фразу, но на тот момент другая не подошла бы.

— Вот такие дела, — резюмировал Джо. — Готовить она не умеет, итальянских корней у нее нет, а интерес к мужчинам у нее профессиональный. — Он лучезарно улыбнулся Люсинде. Девушка вздрогнула от его взгляда и попыталась отстраниться, но его рука сжалась на плече еще сильней. — И вот что я тебе скажу, дорогая нонна.

— Что?

— Я решил, несмотря ни на что, ты все-таки была права.

Бабушка смотрела на него как на умалишенного, но он не собирался останавливаться. Отомстить ей как следует, чтоб неповадно было сводничать.

— Я наконец понял, что мужчина не должен прозевать свою женщину.

— Какую женщину? — удивилась нонна.

— Да вот эту. — Он снова улыбнулся Люсинде. — Ту, которую ты лично мне подобрала. Мисс Люсинду из бостонских Бэрри.

В комнате воцарилась тишина. Потом нонна застонала, Люсинда с шумом выдохнула, а Джо, решив не упускать момента, наклонил голову и поцеловал девушку.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Этот поцелуй был расплатой.

---

8 dio mio! — Мой бог! (ит.).