Борт 618

Граница десяти тысяч метров была отмечена появлением легких перистых облаков. Они возникли внезапно, будто неведомая сила оторвала невесомые белые полоски от серой, угрюмой массы облачности и, забавляясь, подбросила их вверх, навстречу падающему человеку.

Полосы зыбкого тумана промелькнули мимо и исчезли, уносясь ввысь, им на смену пришли слоистые облака, более плотные, почти материальные… Лиза пронзила в своем падении один такой слой. На несколько секунд ее окружила молочно-белая пелена, потом мир опять открылся взору, но из него внезапно исчезла бесконечность. Лиза оказалась в прослойке между двумя типами облачности. Над головой растеклось слоистое, молочно-белое покрывало, а внизу зловещими уступами громоздились гонимые ветром кучевые облака, чей цвет варьировался от пепельно-серого до иссиня-черного.

Боковой ветер дул здесь с постоянной скоростью, его напор казался ощутимым даже через оболочки скафандра.

Лиза продолжала падать свободно и равноускоренно, хотя ее вестибулярный аппарат протестовал против затянувшегося сверх всякой меры прыжка. Инстинктивный ужас, рожденный бесконечностью падения, накатывался тошнотворными волнами, хотелось прекратить это, рванув предохранитель парашютной системы, но было еще рано…

Она не должна использовать средство окончательного торможения, пока не пройдет сквозь фронт кучевых облаков, чьи клубящиеся пласты громоздились на высоте от двух до трех тысяч метров.

На тот случай, если она внезапно потеряет сознание, Лиза установила аварийный таймер срабатывания парашютной системы на высоту в пятьсот метров от поверхности.

Фронт напоенных влагой облаков оказался самым трудным испытанием.

Мир внезапно перестал существовать, все поглотила непроницаемая, сначала серая, а затем и грязно-черная мгла.

Ветер стал порывистым, где-то сбоку, в открывшейся внутренней прослойке ударила молния, и ее ветвистое, ослепительное сияние на миг озарило мрачный сюрреалистический пейзаж: два слоя дождевых облаков двигались, скользя параллельно друг другу, между ними вспышка высветила исполинские призрачные колонны, которые, вращаясь, как смерчи, подпирали клубящийся свод…

Это видение длилось не более секунды, молния вспыхнула и погасла, но Лиза успела заметить, как содрогнулись вихревые колонны от удара воздушной волны.

Мрак и грохот окружили ее, потом эта феерия зловещих чувств внезапно порвалась нудной хмарью дождя и…

Она одновременно увидела землю и услышала отчетливый писк передатчика.

Взглянув вниз, Лиза омертвела от мгновенного воспоминания.

Под ней в дождливой мути плавали полуразрушенные здания того самого поселка, где попал в засаду ее взвод.

Передатчики, разбросанные по склону развороченного взрывом холма, продолжали излучать навигационный сигнал, даже спустя два десятилетия после гибели выбросившего их десантно-штурмового модуля с бортовым номером 618…

Через несколько секунд, вырвав ее из оцепенения, над головой что-то громко хлопнуло, Лиза ощутила болезненный рывок и, задрав голову, увидела, как над ней распустилось белое полотнище «летающего крыла»…

Машинально схватившись за тяги управления стропами, Лиза потянула их, направляя свое снижение на окраину поселка, где, как подсказывала ее очнувшаяся память, она приняла свой последний бой…

Часть третья. Бремя воина

Глава 9

Третья планета звездной системы PQ-593 по универсальному Элианскому каталогу. Окраина покинутого человеческого поселка

Опять шел дождь. Как в тот незабываемый день высадки, когда их взвод попал в засаду.

Выпутавшись из-под распластавшегося по земле полотнища, Лиза огляделась, машинально подтягивая к себе пластический заменитель шелка, комкая влажную ткань в упругий сверток бессознательными движениями рук.

Она приземлилась на склон той самой возвышенности, откуда их атаковал неизвестный противник. Метрах в тридцати, на краю оплывшей воронки, мрачно застыл выгоревший дотла остов боевой планетарной машины невероятно древнего образца. Стволы ее автоматических орудий так и остались повернуты в ту сторону, откуда наступал взвод.

Лиза оглядывалась по сторонам, узнавая врезавшиеся в память окрестности. Присев, она увидела, что изрытый гусеницами и воронками склон вовсе не так уж мертв. В старых шрамах за эти годы проросла жесткая, пружинистая трава, ее желтые пучки свидетельствовали о сезонном замирании природы, а пробивающаяся снизу молодая робкая зелень — о том, что нынешнее время года можно охарактеризовать термином «весна».