Ах, карнавал!..

— Первых каплях?! — возмутилась она.

Но тут все рассмеялись.

К ее великому облегчению, Пьетро закрыл офис рано, и они не спеша, со всяческими предосторожностями отправились домой. Как Марио и предупреждал, было очень сложно удержать равновесие на шатких мостках.

— Проблема в том, что попадаешь в час пик, — объяснил Пьетро. — Держись за меня.

Но было поздно. Кто-то нечаянно толкнул ее сзади, и в следующий миг она свалилась в воду. Пьетро в мгновение ока оказался рядом, выудил ее, поставил на ноги, и… теперь промокли до нитки оба.

— Скорее домой! — потянул он ее, крепко обхватив за талию.

Наталкиваясь на других прохожих, они прокладывали себе путь почти по колено в воде, пока не достигли знаменитого исторического района Рива-дель-Ферро и наконец — дверей дворца.

— А как мы попадем внутрь? — вопросила Рут. — Мы же зальем весь дом.

— Глупенькая, все предусмотрено, — успокоил ее Пьетро.

Вынув ключ из кармана, он потянулся наверх и открыл окно первого этажа, расположенное в четырех футах от земли.

— Прошу, — пригласил он, подсаживая ее наверх.

С непривычки Рут неловко вскарабкалась на подоконник и ударилась коленом.

Он последовал за ней, и оба оказались дома, уставшие и продрогшие.

— Все в порядке?

— Да. Только ушиблась.

Подхватив ее на руки, он в два прыжка миновал лестницу, и оказался в комнате.

— Я уже второй раз умудряюсь промокнуть в этом городе, — улыбнулась Рут.

— Может, знак судьбы?

В эту минуту их встретил заливистым лаем Тони.

— Привет, Тони, привет. Как ты? Ну, тебе уже лучше.

Через пару минут Рут приняла душ и высушилась. Закутавшись в пушистый банный халат, она села на диван и стала осматривать колено.

— Кажется, будет изрядный синяк.

— Надо было мне первым идти, а потом подать тебе руку, — сокрушался Пьетро.

— Какие пустяки. Стоит ли так переживать?

— Дай я все же посмотрю, — мягко настаивал он.

— Не нужно. Лучше иди в душ. Еще не хватало, чтобы по моей вине ты схватил воспаление легких.

Он сдался и послушно побрел в ванную.

Ей вдруг снова припомнилась та ночь, когда она попала сюда, и надо сказать, легче ей от этого не стало.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Необходимо было срочно исчезнуть из поля зрения Пьетро. Не дай бог, он заметит ее волнение, а если еще и заподозрит причину, тогда вообще кошмар. Через дверь ванной она предупредила его, что собирается лечь спать пораньше и не будет дожидаться, когда он выйдет. Потом Рут ушла к себе.

Долго-долго она лежала без сна, не в силах избавиться от будораживших ее мыслей. Эротические образы наплывали на нее, и уснуть не представлялось возможным.

Да, да, теперь она могла совершенно точно вспомнить: она действительно не только тянулась к нему той первой ночью. Она поцеловала его, рассчитывая поцеловать, конечно, Джино, но… Этот поцелуй не был предназначен Пьетро. Так почему же тогда она так взволнована своим открытием? Это ей не приснилось. Теперь все ощущения всплыли в памяти с особенной силой.

Она резко открыла глаза. Да, это был Пьетро, и она его целовала. Во сне. Вместо Джино.

Он не должен ничего знать, ни о чем не должен догадаться. И главное — что она об этом помнит.

Боже! Да он же еще раздевал ее! Пусть он делал это как простая сиделка, а не как мужчина, но все равно — Пьетро прикасался к ней! Сердце Рут затрепетало.

Она застонала. Как же теперь смотреть ему в глаза? Она решила ни словом, ни намеком не дать ему догадаться о своих чувствах.

Утром Рут вышла к завтраку, где, к ее великому облегчению, уже командовала Мина, разливая кофе. Значит, не придется быть наедине с Пьетро. Но вот он улыбнулся Рут. И эти губы она целовала, подумать только!

— А я думал, что ты ранняя пташка, — пожурил он ее лукаво.

— Не спала прошлую ночь. Я бы осталась сегодня дома, если не возражаешь.

В ее голосе явственно слышалось смущение, и он спросил:

— Рут, что случилось?

— Нет, нет, со мной все в порядке, — поспешно сказала она.

— Ну нет, голос тебя выдает.

— Пустяки, ничего особенного… — нарочито бодро ответила Рут, стараясь при этом держаться от него подальше.

— Значит, не хочешь говорить, да? — допытывался он.

— Пьетро… Я же говорю, просто не выспалась, вот и все.

Господи, да уберет же он, наконец, свою руку с ее плеча или нет? Ну как он не понимает, что его близость сейчас причиняет ей самую большую муку на свете? И что именно он является невольной причиной ее головной боли?