The ТЁЛКИ два года спустя, или Videoты

– Мы в гостиницу или сразу на пре-пати? – спрашивает кто-то из ребят.

– Может, лучше сразу? А вещи пусть в отель едут.

– Как думаешь, Андрюх?

– Да, – говорю я, не открывая глаз.

– Тебе плохо? – Даша кладет мне руку на плечо.

– Меня мутит. – Я приоткрываю глаза и вижу Невский.

– Странно, ты же в самолете ничего не ел! – Она пожимает плечами и кладет мне руку на лоб. – Температуры вроде нет.

Женя и Олег понимающе переглядываются.

– Это от города. – Я вытаскиваю сигареты и спрашиваю достаточно громко: – У вас курить можно?

– Вообще-то нежелательно, – отвечает водила.

– Спасибо! – Я прикуриваю, делаю глубокую затяжку и опять прикрываю глаза.

Дашина рука все еще лежит на моем плече, а я вспоминаю легкое прикосновение другой руки. Вскользь, не такое навязчивое. Достаю телефон и набиваю первую эсэмэску: «Привет, долетел до Питера. Потрясающий город, аж мутит. Тебе он нравится? Андрей».

Машина выруливает к зданию, в котором расположен «Гранд Отель Европа». Женя оборачивается ко мне с переднего сиденья:

– Коллеги, может, душ примем? До начала еще сорок минут.

– Конечно примем! – Даша выразительно стреляет глазами в мою сторону.

– А нам на пре-пати обязательно снимать? – лениво интересуется Олег.

– Там море халявной выпивки. – Я поднимаю вверх указательный палец правой руки.

– Тогда вопросы снимаются.

– Андрюш, – капризным голосом говорит Даша. – Ты мне с вещами поможешь?

– Конечно! Я позову носильщика, – отвечаю я, вылезая из микроавтобуса.

– Пре-пати – это хорошо. Танцы будут? – Олег изображает верхний брейк-данс.

– Я лично очень бы хотел, – киваю я, приподнимаю левую ногу и делаю некое подобие танцевального па.

Выходит слишком резко. Сандалия слетает с ноги и, выписав незамысловатую траекторию, ударяется в стекло двери отеля. Находящийся за ней швейцар инстинктивно приседает и больше не показывается. «I don’t feel like dancing», – несется из динамиков.

На стойке ресепшн я вяло флиртую с девушками, заносящими наши данные в компьютер, чем вызываю Дашино неудовольствие, получаю ключи от номера и вместе со всеми загружаюсь в лифт, везущий нас на четвертый этаж. Через пару минут я стою посреди своего джуниор-свита и нехотя раздеваюсь. Потом раздвигаю шторы и открываю окно. Надо купить кроссовки, думаю я, глядя на лежащие на полу подошвами вверх сандалии.

По Невскому перемещаются людские потоки. Интересно бы узнать, есть ли среди этой толпы кто-то, кто был тогда в больнице. Случайно проходил мимо. Подвозил ту пару с беременной девушкой. Я пытаюсь разглядывать лица, хотя в памяти не сохранилось ни единой приметы, которая позволила бы совместить нынешние лица с моими воспоминаниями. Да и зачем это мне? Я затягиваюсь сигаретой, аккуратно стряхиваю пепел в открытое окно и тихо шепчу городу: ну, привет. Может, в этот раз ты не будешь таким жестким?

Приходит эсэмэс от Наташи: «Я не люблю Питер». Быстро-быстро набиваю ответ: «Я тоже, поэтому ужинать предлагаю в Москве».

«Ты же говорил про кофе».

«Будем ужинать кофе».

«Странное предложение».

«Хорошо, что ты не пишешь латиницей».

«Chego xoroshego?»

«Fuck! Ты издеваешься?»

«Ненавижу мат».

«По-английски не считается. Во сколько завтра увидимся?»

«Я за рулем».

«В восемь нормально?»

«Я тебе напишу. Завтра)))»

Ободренный, я тороплюсь в душ, спотыкаюсь о сандалии, чуть не врубаюсь лбом в дверной косяк. Аккуратно открываю дверь ванной, захожу и включаю воду. В самом деле, на кой черт мне кроссовки? Я же из машины не вылезаю!

Раздается требовательный звонок гостиничного телефона. Кому я нужен? Наверное, Даша, она же чтото про помощь говорила. Звонок все больше нервирует, но я не подхожу. Даша, ты хорошая девочка, но я не хочу тебя, врубаешься? Не хочу ни минуты, зайка. А если бы хотел, все равно бы не стал. Ты знаешь почему. Включаю воду еще сильнее, залезаю под душ. Твердые струи воды сначала отодвигают звонящий телефон на второй план, а потом и вовсе заглушают его....

– А я заваливаюсь в купе, пьяный в мочекал, но чувствую, все равно догнаться надо, а главное – поговорить. – Денис Попов, владелец одноименного заведения, вальяжно развалился на диване. Он рассказывает очередную историю, ни к кому конкретно не обращаясь, обшаривает глазами зал, перманентно машет кому-то рукой или здоровается глазами. Выбеленная челка падает ему на глаза, он каждый раз поправляет ее, недовольно морщась. – И тут заходит проводница! Я ей культурно предлагаю посидеть, поговорить, выпить водки...