Попытка возврата

– Господин майор, немедленно отпустите руку!

– Хелен, ну почему так официально? Я всегда для вас буду просто Фридрихом.

Голос мужика сильно напоминал стенания самца оленя в брачный период. Господин майор, пылая страстью, тем временем продолжал подкатывать шары к докторше:

– Ну же, Хелен! Не для того я прилетел сюда из Мюнхена, чтобы в очередной раз услышать ваш отказ. Тем более я твердо намерен увезти вас из этого ужасного места. Всюду грязь, вонь, эти дикие русские! Такая обстановка совершенно не приемлема для девушки. Тем более вашего положения.

Блин! Соглашайся уж скорее и уматывайте оба в теплую люлю! Я поджал замерзшую ногу и подышал на ладонь. У вас тут страсти, а я мерзнуть должен?!

– Господин майор, я еще в прошлый раз сказала вам твердое нет. С того времени ничего не изменилось! А сейчас могу добавить, после того как узнала о ваших последних «геройствах», – вы садист и трус! Мало того, что совершили с той девушкой в Бретани, так еще потом, заметая следы, уничтожили всю ее семью!

Нет… не светит им теплая кроватка, а мне быстрое переодевание. Майор где-то во Франции накосячил, а мне теперь отдуваться приходится. Или обоих завалить? Хотя как-то стремно… майора-то без проблем, а вот докторшу жалковато. Да и красивая она. Вспомнив зеленые глаза Нахтигаль, я вздохнул и поджал другую ногу.

– Это вам этот прощелыга Гюнтер успел сообщить? Но мне уже все равно!

Ух ты, как резко сменился голос мужика – с воркующего на лязгающий. Какой-то хреновый из него ухажер. Ну кто же так баб охмуряет? Этому козлу у Сереги поучиться бы. Десять минут от начала знакомства, и барыня, как говорится, уже легли и просють. А этот недоделок девчонке мозги запудрить не может. Майор тем временем продолжал:

– Да, вы тогда были правы. Меня очень интересуют средства вашего отца. И вы меня, кстати, тоже интересуете. Так что эти два интереса у меня удачно совпали. Но теперь вы не сможете меня оттолкнуть, как раньше. Или вы, дорогая Хелен, думаете, мне не известно, как ваш любимый папочка списал тех пятерых жидов? Только за это ему грозит крупное разбирательство. Но вот русских врачей ему не простят. Он их актировал как умерших, наверняка по совету своей жены, а эта троица угнала грузовик и сумела прорваться во Францию. И теперь они с этими бандитами-макизарами убивают наших солдат. За это ему уже полагается не разбирательство, а виселица! И не только ему – ваша мамочка, как подстрекатель, тоже пойдет под суд!

Во блин! Как заворачивает! Я такого даже в театре не видел. Прямо любовник-шантажист. А папик то у Ленки еще тот типус. Явно не доктор Менгеле. Евреев куда-то списывает, русских отпускает, шкурой рискуя. Прямо Айболит какой-то. Но у майора угрозы не шуточные, так что давай-ка, Хелена, не ломайся и быстренько в люлю! Или под венец! Да хоть к черту на рога, только быстрее отсюда сваливайте, а то я уже ног не чую! Ну тебе же не плевать на родителей? Ты же их любишь? Майор-то не шутит – сдаст моментом. Поэтому бегом ему брачную ночь устраивать!..

После долгой паузы опять послышался голос Нахтигаль:

– Господин майор…

– Не майор, а штурмбанфюрер! Хватит меня уже унижать! Вы прекрасно знаете мое звание!

Все! Задолбали! Следующего раунда просто не перенесу! И так уже соплей полный нос скопился! Поняв, что упертая девка ни хрена не даст майору, ни под каким соусом, я, громко шмыгнув, сделал два шага ко входу в беседку. Там явно не ожидали посторонних. Рядом с врачихой сидел эсэсовец. И чего она выпендривается? Я-то думал, майор – какой-нибудь плешивый сморчок. А этот крепенький, габаритами с меня и морда – как у них на плакатах рисуют. То есть истинный ариец. Он удивленно пялился на белую фигуру в двух метрах от себя и уже хотел чего-то сказать, но его опередила докторша:

– Господин Шнитке, что вы здесь делаете? Немедленно идите в палату, вы же простудитесь!

Ишь ты – заботу проявляет! Конечно, простужусь – на холодной земле полчаса босыми ногами стоять! Сделав неопределенный жест рукой, продвинулся еще на шаг и пробил прямым в горло начинающему подниматься штурмбанфюреру. Он только захрипел, заваливаясь набок. Я уже приготовился слегка «приласкать» Нахтигаль, но она повела себя очень странно. Ни криков, ни визгов, только молча смотрела на меня и, прежде чем успел шагнуть к ней, сказала:

– Густав, это было лишнее. Я бы с ним сама разобралась.

Интересно, как? Затрахала бы до смерти? В том, что субтильная оберарц владеет рукопашкой, я сильно сомневался. Она же, присев возле переставшего хрипеть эсэсмана, пыталась нащупать пульс. Чего тут щупать? Фирма гарантию дает. Я хоть и ослаб несколько, но уж больно ракурс удачный был. Так что твой несостоявшийся жених уже отчалил. М?да… Если она, поняв это, начнет паниковать, то и ее придется слегка оглушить. Но докторша среагировала на удивление спокойно. Поняв, что фриц отдал концы, она, не вставая с колен, спокойно повернулась ко мне и хотела что-то сказать, но тут у нее глаза стали совершенно круглые. Быстро оглянулся – не подходит ли кто сзади. Но смотрела она не за меня, а на меня. Потом немного покусала кулак и совсем писклявым голосом выдала: