Попытка возврата

Он еще десять дней назад геройствовал в Африке – англичан плевками гонял, а сюда, как уже говорил, приехал в отпуск. Тут у него брат-летчик. Только вот братана на прошлой неделе подранили конкретно и его эвакуировали в тыл. Так что танкист обломался. Зато командование полка, где его брат служил, встретило африканского героя хорошо. Устроило ему экскурсию по здешним злачным места. Вот и докатались…

А потом фриц неожиданно перешел на русский. Он говорил с небольшим прикольным акцентом, но вполне понятно. Как наши прибалты, когда они еще из Союза вовсю соки давили и были братьями навек. Ого, какой вражина образованный попался! Мне встречались немцы, которые по-русски могли через пень-колоду общаться, но такого продвинутого вижу в первый раз. То, что он не с Восточного фронта, было заметно еще до того, как я в его документы вник. Уж очень круглые глаза были у фашистика. Хотя, как позже выяснилось, в партии он не состоял. Ему – потомку королевского рода – членство в партии, как выяснилось в процессе разговора, было в падлу.

– Так ты у нас из Гогенцорлен… Гогентоллерн… блин!

– Нет, я из рода Гогенштауфенов. Тоже королевский род, правда, Гогенцоллерны были более известны.

– Ну и флаг тебе в руки. По мне так хоть из Пинчер-Карликовских все равно, ты уже труп. Как говорится, кто с мечом к нам придет, тому дубиной голову и проломим.

Я сознательно пугал мелкого гауптмана, но он не повелся. Только вскинул подбородок и сказал, что, мол, не привыкать. Целая куча его предков тоже полегла на поле битвы.

– Ну, до поля битвы тут далеко, а тебя как барана – просто финкой по горлу и в овраге оставим.

Фриц побледнел, но философски заметил, что если бы он выбирал способ убийства, то выбрал бы, без сомнения, пулю, но чего можно ждать от унтерменша, поэтому и финка сойдет. Вот тут у нас разговор и соскочил на расово неполноценных, евреев и прочих недочеловеков. Потом трепались о политике. Гельмут был приверженцем Бисмарка и считал, что фюрер слегка ошибся, сунувшись на Восток, но во всех других случаях его гения не отрицал. Рассказал, как они там в Африке воюют. C перерывами на завтрак, обед, ужин и дневную сиесту. Блин! У них там не война, а черт те что! Сначала долго гоняются друг за другом, а потом, если не настало время дневного отдыха, вступают в радостную перестрелку. И силы в этой Ливийской войне участвовали – просто смешные. Меньше, чем у нас в Крыму, войск задействовано. Они там, наверное, всех противников в лицо знают. Гауптман еще рассказал вообще фантастическую, с моей точки зрения, историю. Как он со своим отрядом захватил небольшую английскую колонну в два грузовика и джип. Так вот, с командиром этой колонны у них нашлись какие-то общие знакомые, и Гельмут англичан отпустил, забрав только грузовики и отдав им джип, чтобы джентльмены не перегрелись в пути. Вот суки! А как эти англичане в мое время все перевернули! У них же в учебниках истории так и говорится, что захват Тобрука, этого замшелого фунфыря, среди бескрайней пустыни, и был коренным переломным моментом во Второй мировой войне. Поубивал бы…

Зато в ответ я рассказал африканцу про наши реалии. Про расстрелы его соотечественниками наших раненых. Про сожженных заживо жителей деревень. Про десятки тысяч умерших с голода в концлагерях солдат Красной Армии. Про массы партизан, которые активно действуют у фрицев в тылу. Про то, что наши заводы, эвакуированные на Урал, уже начали гнать в полном объеме свою продукцию, и теперь вермахт умоется. Фриц херел и не верил, но я, когда хотел, мог быть убедительным и сыпал фактами, названиями и датами, которые, само собой, не являлись секретными.

Гельмут во время моего монолога сильно помрачнел и заткнулся напрочь.

– Вот и смотри, Гельмут из рода Гогенштауфенов, что Германии светит, когда мы к вам придем? А то, что мы придем, – даже не сомневайся. У вас с наскока сломать Союз не получилось, и теперь будет позиционная война. Готов к ней твой любимый фатерлянд? Реально сам подумай, а не на Геббельса опирайся. Этот худой звиздун, даже когда бои уже на Унтер-ден-Линден идти будут, все по радио будет трындеть о скорой победе и о вундерваффе. А пацаны и старики из фольксштурма, набранные уже после тотальной мобилизации, с гранатами будут бросаться под наши танки, зная, что после того, что здесь, в России, сотворили их сынки да папаши, пощады не будет никому.

Мелкий танкист, слушая меня, взбледнул еще сильнее, чем когда я угрожал его зарезать.