Под знаменем пророчества

— Он жив? Что с ним? — вскинулась Лакриста, но, увидев, как у герцога гневно заходили желваки, тут же попросила прощения.

Посмотрев на женщину долгим, испытующим взглядом, вызвав на лице несчастной болезненный румянец, грасс Лукарт продолжил:

— Заигравшись с силами ему малознакомыми и опасными, он проиграл, потеряв если не всё, то почти всё. Государь молод, силён, все лекари и маги наперебой кричат о его скором выздоровлении, но, встав с постели, он станет править уже совсем другой страной.

В глазах Первого Советника промелькнула ярость. Похоже, будь он моложе, то начал бы крушить всё вокруг, изливая злость, но с годами приходит не только опыт, но и терпение.

— Гелид I Ранс мог много добиться, балансируя между Нолдом и Маллореаном, но забыл об осторожности и проигрался вчистую. Теперь же его подмял под себя эльфийский Совет князей! — неприятно рассмеявшись, сообщил герцог Аларийский, словно и не с Настей разговаривал, а просто изливал безмолвным стенам терзающие душу мысли. — Придётся забыть о любимой им свободе и научиться плясать под чужую дудку! Дворец полон Перворождённых, и легко заметить первые перемены… Уже подписаны кое-какие договора, а в начале осени приедет невеста короля. Жизнь изменилась, и нет пути назад.

— К-какая невеста? — потрясённо переспросила Настя.

— Так ты ещё не знаешь?! Да весь Равест от слухов уже бурлит третий день! — неподдельно удивился Лукарт. — Как только Его Величество начал более или менее связно соображать, к нему заявился Голос Совета князей и сделал предложение… Ответ «нет» просто не предусматривался!

— Эльфы предложили Гелиду жениться на Перворождённой?!

— Не на чистокровной принцессе, конечно. На полукровке, дочери одного из приближённых князя клана Литаль! — непринуждённо пояснил герцог, немедленно добавив: — И, знаешь, эльфы не собираются тратить силы на интриги бывшей любовницы нашего Ранса. Так что те два гвардейца, посланные к твоему дому, спасли тебя, девочка, от многих неприятностей.

С трудом сдерживая вставшие в горле слёзы, Лакриста гордо вскинула голову и спросила, старательно не глядя на герцога:

— А теперь стало безопасно, раз уж вы убрали солдат?

— Не совсем. Просто ничего уже нельзя отменить, и ты теперь для эльфов как та мелкая мошка, которую прихлопнут, если начнёт беспокоить, и забудут, если вылетит в окно! — Вновь усевшись за стол, герцог отодвинул бумаги в сторону и поставил локти на столешницу. — Так что ты выберешь: позволишь себя прихлопнуть или улетишь?

— К-куда? — больше не пытаясь бороться с рыданиями, испуганно спросила женщина.

— Подальше от столицы. К примеру, в поместье под Фиором, пожалованное тебе высочайшим указом Его Величества короля Гелида I Ранса. Там море, отличный воздух… Самое подходящее место для подрастающего малыша, ведь так? И забудь обо всех этих интригах и самой жизни в Равесте. Как дурной сон!

Из кабинета Лакриста вышла с красными глазами и сжимая в руке свиток, скреплённый королевской печатью. Она лишалась всех пожалованных ранее домов и земель, а взамен получала поместье под Фиором с небольшим денежным содержанием. Обида, боль и ярость смешались в душе женщины, но она молча шла к выходу из дворца. Только бы никого не встретить! Никого из этих напыщенных придворных лизоблюдов, терпеливо ждущих своего шанса плюнуть в спину недавнего друга, вдруг сорвавшегося и летящего вниз.

Но боги за что-то прогневались на неё и отказались выполнить даже столь пустячную просьбу. Навстречу женщине вышел лин Цумрек, и, судя по устремлённому на Лакристу взору, ждал он именно её.

— Прошу меня простить, но я не отниму у вас много времени, а во дворце вы вряд ли когда ещё появитесь… — Холодная улыбка у поэта пока ещё выходила из рук вон плохо, но в остальном он держался совсем недурно. Гордый, но не напыщенный вид, замешанный на уверенности в своих силах и тихой радости в предвкушении реванша.

«Ну что ж, и через это тоже надо пройти!» — отрешённо подумала Лакриста, собираясь с силами. Перед этим мальчишкой должна стоять проигравшая королева, а не выставленная за порог любовница!

— Ты прав, потому поспеши… — с былым высокомерием выдала Настя, и где-то внутри усмехнулась, глядя на промелькнувшее на лице поэта разочарование.

— Однажды я посвящал вам поэму, но там где я поставил точку, жизнь вписала запятую. Послушайте окончание…

«Мальчик, во всём и везде надо сохранять лицо. И так ли уж достойно дворянина добивать женщину в момент её слабости? Ответить насмешкой на насмешку — ты в своём праве, но сделай это в письме. Не наслаждайся местью, глядя в глаза! Я не твой кровник», — печально размышляла Лакриста, изучая картину на стене. На слова, которые поэт едва не выкрикивал, она обратила внимание совсем не скоро.