Надежда умирает последней

И тогда он задумчиво спросил:

– Может быть, нам снять нашу одежду?

Она тряхнула головой:

– Мы не должны этого делать.

– Почему нет?

– Одна ночь, а потом ты исчезнешь.

– Лучше одна ночь, чем ничего.

– И потом ты исчезнешь, – повторила она.

– Ты не знаешь, что будет потом, и я не знаю, что будет потом.

– Я знаю, ты исчезнешь…

Она повернулась, чтобы уйти, но он притянул ее к себе, и их губы встретились. Она уже знала, что проиграла эту битву.

«Лучше одна ночь, чем ничего», – успела подумать она, теряя последние силы для сопротивления. И пусть это случится хотя бы однажды, чем потом всю жизнь спрашивать себя, а как это могло быть. Она обняла его за шею и ответила на его жаркий поцелуй с отчаянной страстью женщины, изголодавшейся по мужской ласке. Они крепко прижались друг к другу, чувствуя жар своих охваченных страстью тел.

Он уже возился с кнопками ее блузки, стаскивал ее с плеч, Вилли дрожала под струями дождя, сбегающими по ее обнаженным плечам, но он накрыл горячей рукой ее грудь, и она поняла, что это дрожь желания.

Тесно обнявшись, они устремились в темноту хижины.

И стали нетерпеливо стаскивать одежду, помогая друг другу, наконец не осталось никаких барьеров и никаких запретов. Он прижался губами к ее губам, и она почувствовала, что никогда и ничей поцелуй не проникал так глубоко в ее душу. Темнота обступила их со всех сторон, земля указала путь. Он потянул ее вниз на их скромное ложе, окруженное противомоскитной сеткой. Они занимались любовью, и Вилли чувствовала себя парящей в облаках, она забыла, кто она и где находится. Не было ничего, кроме шума дождя и волшебных, ласковых рук Гая и его жгучих поцелуев. Это уже было с нею когда-то, она была счастлива в объятиях мужчины, и была боль, отчаянная боль после того, как он ушел от нее.

Такова жизнь. С мужчинами, подобными Гаю, такое окончание романа неизбежно. Но она не хотела думать об этом, прочь все эти глупые мысли. Пусть будет короткое, но счастье! Она обнимала его и шептала: «Да, пожалуйста».

Он сдерживал свое нетерпение, но ее тихая просьба заставила его потерять над собой контроль. Он завел ее руки ей за голову, заставив ее почувствовать себя его пленницей, и вошел в нее. От удовольствия у Вилли прехватило дыхание, они стали двигаться вместе, как одно целое, поднимаясь к невероятным высотам наслаждения.

Ночь отступала, окутанная туманом и волшебством. Они подошли к самому краю блаженства и там задержались на мгновения между наслаждением и страданием, не желая сдаваться неизбежному. И тогда их крики удовлетворенной страсти смешались со звуками дождя и стонами деревьев, с дыханием джунглей. Даже когда она в изнеможении легла рядом с ним, чувствовала себя все еще плывущей в облаках.

Им не хотелось говорить, хотелось только лежать рядом, сплетясь телами, и слушать звуки ночи.

Гай нежно убрал спутанный локон с ее щеки.

– Почему ты так сказала?

– А что я сказала?

– Что я исчезну, оставлю тебя?

Она отодвинулась и повернулась к нему спиной.

– Потому что так и будет.

– Ты хочешь меня?

– Почему мы говорим об этом?

– Потому что я хочу знать, что заставляет тебя так думать?

Она села в постели, обняв колени. Она не знала, действительно ли он хочет услышать правду. Что после этой ночи она, скорее всего, сделает все, чтобы удержать его, чтобы он любил ее. Она повернулась к нему:

– Почему мы говорим об этом?

– Потому что я хочу говорить об этом.

– А я не хочу. Потому что знаю, ничего хорошего не происходит после таких ночей. Я проходила через это.

– Ты не доверяешь мужчинам, не так ли?

– А я должна доверять? – спросила она с колючим смехом.

– Это произошло, потому что твой старик тебя оставил, или произошла любовная драма?

– Тебе надо было спросить об этом раньше.

– Понятно.

Он молча поглаживал ее обнаженные бедра, Вилли чуть вздрагивала под его рукой.

– Так кто же еще, кроме твоего отца, оставил тебя?

– Мужчина, которого я любила и который любил меня.

– Он не любил.

– О, думаю, что любил, по-своему. Он не слишком постоянен.

– Тогда это не любовь.

– Вот хорошее название для песни.

– Для паршивой песни.

Она затихла и уткнулась носом в колени.

– Ты прав, паршивая песня.

– Надо быть выше пошлых любовных интрижек.

– О, я столько раз была выше, – она подняла голову, – в какой-нибудь месяц тебя охватывает любовь, а потом ты целый год наблюдаешь, как он постепенно уходит от тебя. Из своего опыта я извлекла урок – ваши отношения не разваливаются за один день. Почти никогда возлюбленный не покидает тебя сразу, он делает это шаг за шагом, и каждый его шаг причиняет боль. И приближение конца обычно начинается с того, что он говорит: «Кому нужен брак? Брак – это всего лишь клочок бумаги с печатью. И кто может поручиться, что это навсегда?» Может быть, мой отец выбрал лучший путь, без всяких объяснений просто вышел из двери.