Бешенство

Тоби помолчала. «Почему Валленберг обманул меня?» Потом сказала:

– Значит, я могу получить ваше разрешение на вскрытие?

Госпожа Лэйси колебалась лишь несколько секунд, затем тихо сказала:

– Если вы считаете, что это необходимо. Да.

Тоби повесила трубку. Затем стала набирать номер отдела медэкспертизы, но передумала. Даже с разрешением семьи никто из патологов больницы Спрингер не будет проводить вскрытие, если лечащий врач возражает.

«Почему Валленберг так решительно против вскрытия? Он боится, что мы что-то обнаружим?»

Она посмотрела на телефон. Решай. Решать нужно сейчас. Она снова сняла трубку и набрала справочную.

– Бостон, – сказала она. – Управление судмедэкспертизы.

Потребовалось некоторое время на поиск номера, еще немного – чтобы связаться с нужным отделом. В ожидании она рисовала в воображении, как тело Парментера продвигается к моргу. На лифте вниз. Дверь открывается в цокольном этаже. Коридор с завывающими водопроводными трубами.

– Управление судмедэкспертизы. Стелла слушает.

Тоби сосредоточилась.

– Меня зовут доктор Харпер, я из клиники Спрингер, что в Ньютоне. Можно поговорить с главным экспертом?

– Доктор Рауботем в отпуске, но я могу соединить вас с его заместителем, доктором Двораком.

– Да, пожалуйста.

Послышалось несколько щелчков, затем мужской голос, усталый и невыразительный, произнес:

– Доктор Дворак у телефона.

– У меня пациент, который только что скончался, – сообщила она. – Мне кажется, следует провести вскрытие.

– Могу я узнать причину?

– Он поступил неделю назад. Я осматривала его в отделении неотложной помощи, когда его привезла «скорая»…

– Были травмы, повреждения?

– Нет. Отмечалось спутанное сознание, дезориентация. Были мозжечковые симптомы. Сегодня утром у него наступила остановка дыхания, и он скончался.

– Вы подозреваете какие-то недозволенные действия?

– Не то чтобы, но…

– Тогда ваш больничный патолог наверняка может провести это вскрытие. Вам не следует сообщать о смерти в наше управление, если только она не наступила в течение суток с момента его поступления.

– Да, я понимаю, вы обычно занимаетесь теми случаями, которые поступают к вам от коронера. Но лечащий врач отказывается подписать направление, а значит, наш патолог делать вскрытие не будет. Вот почему я звоню вам. Семья уже дала согласие.

Она услышала тяжелый вздох, шуршание бумаг и ясно представила мужчину за столом, уставшего от переработок, окруженного бесконечными напоминаниями о смерти. Безрадостная профессия, подумала она, а у доктора Дворака голос несчастного человека.

– Доктор Харпер, – обратился он к Тоби. – Мне кажется, вы не вполне ясно понимаете роль нашего управления. Если это не касается неправомерных действий или вопросов здравоохранения…

– Это может касаться вопросов здравоохранения.

– Каким образом?

– Это второй случай за месяц в моем отделении. Два пожилых мужчины, оба с острым расстройством сознания, признаками мозжечковых нарушений и фокальными судорогами. И вот что меня беспокоит: оба эти пациента жили в одном и том же доме престарелых. Они пили одну и ту же воду, ели в одной столовой. Возможно, они были знакомы.

Доктор Дворак молчал.

– Я не знаю, с чем мы имеем дело, – призналась Тоби. – Это может быть что угодно – от вирусного менингита до отравления садовыми пестицидами. Мне бы очень не хотелось проглядеть то, что можно предотвратить. Особенно, если риску подвергаются и другие люди.

– Вы сказали, было два пациента.

– Да. Второго доставили к нам три недели назад.

– Тогда вскрытие первого должно было дать ответ на ваши вопросы.

– В первом случае вскрытие не делалось. Пациент исчез из больницы. Его тело так и не нашли.

Молчание в трубке сменилось долгим вздохом. Когда Дворак снова заговорил, Тоби различила в его голосе нотку интереса.

– Вы сказали, вы из больницы Спрингер? Как зовут пациента?

– Ангус Парментер.

– Тело все еще там?

– Я об этом позабочусь, – пообещала она.

Она промчалась четыре пролета вниз по лестнице и ворвалась в цокольный этаж. Одна из флуоресцентных ламп над головой ритмично мигала, и стремительный шаг Тоби казался быстрой чередой стоп-кадров. Вот и дверь с табличкой «Служебный вход». Она вошла в морг.

Свет был включен, на столе дежурного санитара играло радио, но в помещении никого не было.