Она снова взглянула на фотографию — кровавое пятно на столе конференц-зала.
— Наша Джейн Доу не вписывается в эту картину, — сказала она.
— Доктор Айлз.
— Для убийства Говарда Редфилда есть логическая причина. Возможно, он был стукачом в расследовании Комиссии по ценным бумагам. Факт пыток подтверждает, что его смерть — результат не банального грабежа. Убийца явно чего-то хотел от него. Может быть, расплаты. Или информации. Но при чем здесь наша Джейн Доу — скорее всего нелегальная иммигрантка? Кому понадобилась ее смерть?
— Вот ведь вопрос, а? — Дин посмотрел на Риццоли. — Насколько мне известно, вы расследуете еще одно дело, которое тоже может переплетаться с этим.
Его взгляд, казалось, смущал Джейн. Она нервно тряхнула головой.
— Нет, оно совершенно из другой оперы.
— Детектив Кроу сказал мне, что в монастыре было совершено нападение на двух монахинь, — сказал Дин. — На Ямайка-Плейн.
— Но тот преступник не стрелял. Монахини были избиты, предположительно молотком. Похоже на приступ ярости. Какой-то псих, ненавидящий женщин.
— Может, он хотел, чтобы вы так думали. Ему нужно было скрыть связь с двумя другими убийствами.
— Что ж, ему это удалось. Пока доктор Айлз не диагностировала проказу у Джейн Доу. Выясняется, что одна из монахинь, на которую было совершено нападение, сестра Урсула, когда-то работала в деревне для прокаженных в Индии.
— В деревне, которой больше не существует, — сказала Маура.
Дин взглянул на нее.
— Что?
— Возможно, это была резня на религиозной почве. Около сотни человек были уничтожены, а деревню спалили дотла. — Маура немного помолчала. — Сестра Урсула единственная, кто уцелел.
Никогда еще она не видела Габриэля Дина таким потрясенным. Обычно именно он владел секретами и делал разоблачения. Новая информация повергла его в глубокое молчание.
Она подкинула ему еще одну новость:
— Думаю, наша Джейн Доу могла быть из той самой деревни в Индии.
— Вы же раньше говорили, что она латиноамериканка, — удивился Кроу.
— Это была лишь гипотеза, основанная на пигментации кожи.
— А теперь на вашу гипотезу повлияли открывшиеся обстоятельства?
— Нет, на нее повлияли результаты вскрытия. Помните ту желтую нитку, прилипшую к ее запястью?
— Да. В лаборатории подтвердили, что это хлопок. Возможно, просто кусок шнурка.
— Шнурок на запястье носят от дурного глаза. Это индийская традиция.
— Опять Индия, — вздохнул Дин.
Маура кивнула.
— Мы все время возвращаемся к Индии.
— Монахиня и прокаженная нелегалка? — удивился Кроу. — Как мы привяжем их к корпоративной заказухе? — Он покачал головой. — Профессиональных киллеров нанимает только тот, кто рассчитывает выиграть по-крупному.
— Или кому есть что терять, — заметила Маура.
— Если все эти убийства заказные, — сказал Дин, — можно быть уверенным в одном: ваше расследование будет внимательно отслеживаться. Вам необходимо исключить утечку какой-либо информации по этим делам. Потому что кто-то очень пристально наблюдает за работой бостонской полиции.
«И за мной тоже», — подумала Маура, содрогнувшись от этой мысли. А она была все время на виду. На месте преступления, в выпусках новостей. Все видели, как она шла к машине. Она привыкла находиться под прицелом телекамер, но сейчас вдруг подумала о том, что за ней наблюдали и другие глаза. Они следили за ней. Маура вспомнила, какое жуткое чувство испытала в темноте ресторана «Мама Кортина»: ощущение надвигающейся угрозы. То же самое испытывает добыча, которую выслеживает хищник.
— Мне нужно осмотреть место преступления. Монастырь, где напали на монахинь, — сказал Дин и посмотрел на Риццоли. — Сможешь показать мне?
Какое-то мгновение Риццоли молчала. Она сидела, не шелохнувшись, и смотрела на фотографию Говарда Редфидда, скрючившегося в багажнике.
— Джейн!
Она вздохнула и выпрямилась, как будто вдруг нашла в себе источник силы. Зарядилась энергией. И твердостью.
— Поехали, — сказала она и встала из-за стола. Взглянув на Дина, произнесла: — Я так понимаю, мы снова одна команда.
15
«Я справлюсь с этим. Я справлюсь с ним».
Риццоли вела машину в направлении Ямайка-Плейн; она не отрывала взгляда от дороги, но мысли ее были сосредоточены на Габриэле Дине. Без всякого предупреждения он вновь вторгся в ее жизнь, и она была настолько ошеломлена этой внезапностью, что даже не могла разобраться в своих чувствах. В горле стоял ком, руки стали вялыми. Еще вчера она решила для себя, что самое худшее позади и со временем она сможет забыть об их романе. С глаз долой — из сердца вон.