Гиблое место

Маура рассмеялась. Да, этот приятель Дуга ей определенно нравился.

Об Элейн Сэлинджер она бы такого не сказала. Хотя эта женщина улыбалась на протяжении всего разговора, улыбка была какой-то вымученной. Все в Элейн казалось натянутым — от одежды (на ней были облегающие лыжные брюки) до нечеловечески гладкого, без единой морщинки, лица. Они с Маурой были почти одного возраста и роста, однако Элейн обладала фигурой модели с завидной талией, а также недюжинной силой воли, необходимой для поддержания формы. Дуг, Маура и Арло распивали бутылочку на троих, а Элейн потягивала минеральную воду, приправленную долькой лайма, и с достоинством игнорировала орехи, которые Арло поглощал с удивительной резвостью. Маура никак не могла взять в толк, что у них общего: с трудом верилось, что эти двое — пара.

Дочка Дугласа Грейс тоже была странной. Он говорил, что его бывшая жена красавица, и этот дар дочь определенно унаследовала. Тринадцатилетняя Грейс уже обращала на себя внимание — этакая длинноногая блондинка с красиво изогнутыми бровями и ясными голубыми глазами. Однако красота ее казалась холодной, невозмутимой, даже пугающей. Девочка почти не участвовала в разговоре — все это время она сидела с наушниками и слушала айпод. Наконец она делано вздохнула и лениво поднялась из-за стола.

— Пап, можно я пойду к себе в номер?

— Ну что ты, детка, посиди еще, — попросил Дуг. — Мы вовсе не такие скучные.

— Я устала.

— Тебе же всего тринадцать, — поддразнил Арло. — В таком возрасте ты должна тусоваться с нами до утра.

— Мне кажется, я вам особо не нужна.

Дуг хмуро глянул на ее айпод, будто только что его заметил:

— Выключи эту штуку, хорошо? Попробуй поучаствовать в разговоре.

Девочка, как это свойственно подросткам, окинула отца полным презрения взглядом и нехотя опустилась на стул.

— …я изучил все рестораны в округе — ни в один из них идти не стоит, — сказал Арло. Он закинул в рот очередную горсть орешков и вытер пухлые, испачканные солью руки о салфетку. Затем снял очки и тоже протер. — Думаю, надо сразу ехать на базу и пообедать там. По крайней мере у них в меню есть бифштекс. Трудно ли приготовить приличный бифштекс?

— Мы только поужинали, Арло, — возмутилась Элейн. — Не представляю, как можно сейчас думать о завтрашнем обеде.

— Ты же знаешь, я предпочитаю действовать по плану. Заранее продумать все до мелочей…

— Особенно если эти мелочи съедобные.

— Ну па-а-п, — заныла Грейс, — я правда устала. Я пойду спать, ладно?

— Хорошо, ступай, — согласился Дуг. — Но чтобы завтра в семь уже встала. К восьми нам надо собраться и выехать.

— И нам тоже пора на боковую, — сказал Арло. Он встал, отряхивая рубашку от крошек. — Пойдем, Элейн.

— Но еще только полдесятого!

— Элейн, — повторил Арло и едва заметно кивнул, указывая на Мауру и Дуга.

— Ага, — Элейн с любопытством посмотрела на Мауру и поднялась, гибкая, как пантера. — Приятно было с вами познакомиться, Маура, — проговорила она. — Увидимся утром.

Дуг дождался, когда все трое уйдут, и, оставшись с Маурой вдвоем, сказал:

— Мне, право, неловко, что Грейс была такой занудой.

— Она очень красивая девочка, Дуг.

— И при этом толковая. Ай-кью сто тридцать! Правда, по сегодняшнему вечеру не скажешь. Но она не всегда такая надутая.

— Может, это потому, что я еду с вами. Возможно, ей это не нравится.

— Даже не думай об этом, Маура. Это ее проблема, пусть сама с ней справляется.

— Если кого-то смущает, что я еду…

— Неужели? Тебя, что ли?

Дуг так пристально посмотрел на нее, что волей-неволей пришлось сказать правду.

— Да, немного, — призналась она.

— Ей тринадцать лет. С тринадцатилетними девчонками всегда непросто. Я не желаю идти у нее на поводу. — Дуг поднял бокал. — За наше приключение!

Они сдвинули бокалы и пригубили вино, с улыбкой глядя друг на друга.

В приятном полумраке бара Дуг казался все тем же студентом из ее воспоминаний, беспечным юношей, который взбирался на крыши и наряжался в костюм ниндзя. И Маура тоже почувствовала себя совсем юной. Беспечной и готовой к любым авантюрам.

— Даю слово, — сказал он. — У нас будет незабываемое приключение.

Ночью начался снегопад, и к тому времени, когда они загрузили свои вещи в багажник внедорожника, машины на стоянке были укутаны девственно-белым пушистым покрывалом сантиметров восемь толщиной — гости из Сан-Диего охали и ахали при виде такой красоты. Дуг и Арло уговорили трех дам попозировать перед входом в гостиницу и сфотографировали их, улыбающихся, с румяными от мороза щеками, в лыжных костюмах. Для Мауры снег был не в диковинку, однако теперь она смотрела на него глазами калифорнийцев, дивясь тому, какой он чистый и белый и как мягко ложится на ресницы, и как тихо кружится, опускаясь с небес на землю. Во время долгих бостонских зим снег означал заметенные дворы, промокшие сапоги и грязную кашу на тротуаре. С ним приходилось мириться до весны. Но здесь снег казался иным — это был праздничный снег, и Маура с улыбкой смотрела в небо, запрокинув голову, и чувствовала такой же восторг, как и ее товарищи. Мир, открывшийся ей вдруг, казался новым, ярким, волшебным.