Смертницы

— Должно быть, она и спасателям показалась мертвой, — заметил Кроу.

Скип рассмеялся.

— А ведь они в этом деле спецы. Если уж спасатели не смогли определить, что она живая, какой же с нас спрос?

— Покажите нам, где вы нашли ее, — попросил Габриэль.

Все вместе они вышли из бара на пирс. Солнце, отражаясь в воде, слепило глаза, и Габриэлю пришлось сощуриться, чтобы разглядеть камни, на которые указывал Скип.

— Видите вон ту отмель? Мы отметили ее буйками, потому что она опасна для судов. Во время прилива там глубина всего несколько дюймов. Ничего не стоит сесть на мель.

— В какое время вчера был прилив? — спросил Габриэль.

— Не знаю. Думаю, часов в десять утра.

— Отмель была видна?

— Да. Если бы я не заметил женщину, через несколько часов ее бы отнесло в море.

Некоторое время мужчины молчали и, щурясь, вглядывались в залив. Мимо пронеслась моторка, подняв волну, и пришвартованные яхты мягко закачались на воде.

— Вы никогда прежде не видели эту женщину? — продолжал расспросы Мур.

— Нет.

— Вы уверены?

— Чтоб я не запомнил такую девчонку? Невозможно.

— И никто из вашего клуба не узнал ее?

— Во всяком случае никто не признался, — усмехнулся Скип.

Габриэль посмотрел на него.

— А почему они не хотели признаваться?

— Ну, сами знаете.

— Может, поделитесь?

— Ребята из клуба… — Скип издал нервный смешок. — Я хочу сказать, видите все эти яхты? Кто, как вы думаете, ходит на них? Не жены ведь. Яхты — это страсть мужчин, а не женщин. И здесь собираются только мужчины. Яхта — это дом вдали от дома. — Скип помолчал и добавил: — Во всех отношениях.

— Вы думаете, она была чьей-то подружкой? — поинтересовался Кроу.

— Черт, я не знаю. Мне просто пришла в голову такая мысль. Представьте себе: кто-то привел сюда цыпочку поздно вечером. Покатал ее на яхте, немножко напоил и все такое. За борт свалиться совсем нетрудно.

— Или оказаться там с чьей-то помощью.

— Нет, минуточку, — встревожился Скип. — Не стоит торопиться с такими выводами. У нас в клубе ребята хорошие. Отличные, можно сказать.

«Которые потрошат цыпочек у себя на яхтах», — подумал Габриэль.

— Зря я вообще подал эту идею, — сказал Скип. — Вы не подумайте, что у нас тут люди пьянствуют, а потом падают за борт. Собственно, это могла быть чья угодно яхта, не обязательно из нашего клуба. — Он показал на Хингхэм-Бэй, по ослепительной воде которого скользил комфортабельный катер. — Видите, сколько тут судов? Девушка могла упасть с какой-нибудь моторки. А потом ее просто отнесло течением.

— И тем не менее, — заявил Мур, — нам понадобится список всех членов вашего клуба.

— Это действительно необходимо?

— Да, господин Бойнтон, — произнес Мур тихо, но с явным нажимом. — Необходимо.

Скип залпом допил водку. От жары его лысая голова приобрела ярко-красный оттенок. Он отер пот.

— Ну, насчет членов клуба это уж слишком. Мы исполнили свой гражданский долг, вытащили женщину из воды. И теперь становимся подозреваемыми?

Габриэль взглянул в сторону причала, куда как раз подкатил автомобиль с моторкой на багажнике. Еще три машины выстроились на парковке, ожидая своей очереди, чтобы спустить лодки на воду.

— А как у вас организована ночная охрана, господин Бойнтон? — спросил он.

— Охрана? — Скип пожал плечами. — В полночь мы закрываем двери клуба.

— А пирс? Яхты? Их что, никто не охраняет?

— До сих пор у нас не было ни одной кражи. Все яхты на замках. К тому же здесь место тихое. Ближе к городу — да, там действительно полно народу шатается по пляжу всю ночь. А у нас тут маленький элитный клуб. Место уединенное.

«Место, куда можно подкатить ночью на машине, — подумал Габриэль. — Стать задом к самой воде, и никто не увидит, как ты открываешь багажник. Как вытаскиваешь тело и швыряешь его в залив. Если вода уже прибыла, тело отнесет отливом прямо в Массачусетс-Бэй».

Во время прилива этого не сделаешь.

Зазвонил его сотовый. Он отошел в сторону, пройдя несколько шагов вдоль пирса, и ответил на звонок.

Это была Маура.

— Думаю, вам лучше вернуться сюда, — сказала она. — Мы собираемся делать вскрытие.

— Какое вскрытие?

— Охранника из больницы.

— Причина смерти очевидна, разве не так?

— Возник еще один вопрос.

— Какой?

— Мы не знаем, кто этот человек.