Смертницы

Он взглянул на нее сквозь лупу и тут же сказал:

— Мне нужно увидеть другую.

— Есть идеи, агент Дин?

— Просто найдите вторую пулю. — Его бесцеремонное требование вызвало у всех удивление, и он заметил, что Эйб и Маура обменялись недоуменными взглядами. Но он сгорал от нетерпения, ему необходимо было все выяснить.

Эйб выложил мозг на препаровочный столик. Изучая рентгеновские снимки, он точно определил местонахождение второй пули и первым же надрезом высвободил ее из углубления в истекшей кровью ткани.

— Что вы ищете? — поинтересовался Эйб, когда Габриэль поместил обе пули под увеличительное стекло.

— Один калибр. Обе около восьми граммов…

— Они и должны быть одинаковыми. Ведь их выпустили из одного пистолета.

— Но они не идентичны.

— Что?

— Посмотрите, какое основание у второй пули. Это не очень заметно, но все-таки.

Эйб подался вперед и, нахмурившись, уставился в лупу.

— Немного скошенное.

— Вот именно. Скошенное.

— Возможно, деформация произошла при столкновении.

— Нет, пуля сделана так изначально. Основание скошено под углом девять градусов, чтобы ее траектория немного отличалась от траектории первой. Две пули изготовлены так, чтобы в полете они расходились.

— Но гильза была одна.

— И входное отверстие тоже одно.

Маура хмуро разглядывала рентгеновские снимки черепа, вывешенные на проекторе. Две пули ярко выделялись на фоне более бледных очертаний черепа.

— Двойной патрон, — догадалась она.

— Вот почему вы слышали только один выстрел, — сказал Габриэль. — Потому что выстрел и был один.

Маура молчала, не сводя глаз с экрана. Рентгеновские снимки при всей их выразительности не давали представления о тех кошмарных разрушениях, которые вызвали пули в мягких тканях. Порванные сосуды, поврежденное серое вещество. Память целой жизни растерзана на куски.

— Двойной патрон предназначен для максимального поражения, — констатировала она.

— В этом и смысл.

— С чего бы охраннику вооружаться такими пулями?

— Думаю, нам уже ясно, что этот человек не был служащим больницы. Он вошел в здание в фальшивой форме, с подделанной биркой, вооруженный пулями не для обороны, а для убийства. Это единственное разумное объяснение, которое приходит на ум.

— Эта женщина должна была умереть, — тихо произнесла Маура.

Воцарилось молчание.

Его нарушил голос секретаря Мауры.

— Доктор Айлз! — донеслось из интеркома.

— Да, Луиза.

— Извините, что беспокою вас, но я подумала, что вам и агенту Дину следует знать…

— В чем дело?

— Что-то происходит на той стороне улицы.

11

Они выбежали на улицу, в такую удушливую жару, что Габриэлю показалось, будто он погрузился в горячую ванну. На Олбани-стрит царил хаос. Офицер полиции, руководивший оцеплением, истошно вопил: «Назад! Назад!», сдерживая толпу репортеров, которая все напирала, угрожая смести все на своем пути. Взмокшие спецназовцы рассредоточились по периметру здания. Один из них обернулся к толпе, и Габриэль заметил выражение растерянности на его лице.

«Этот офицер тоже не знает, что происходит».

Дин обернулся к женщине, стоявшей в нескольких шагах от него.

— Что случилось?

Она покачала головой.

— Не знаю. Копы словно взбесились и ринулись к зданию.

— Там стреляли? Вы слышали выстрелы?

— Я ничего не слышала. Я просто подошла к клинике, и тут поднялся этот крик.

— Тут все как с ума посходили, — заметил Эйб. — Никто ничего не знает.

Габриэль бросился к трейлеру командного пункта, но путь туда преграждала толпа репортеров. В отчаянии он схватил за руку какого-то телеоператора и оттащил его в сторону.

— Что случилось?

— Эй, парень, полегче!

— Скажи только, что произошло!

— Кто-то прорвал их чертово оцепление. Просто прошел через него.

— Вооруженная женщина сбежала?

— Нет. Кто-то пробрался внутрь.

Габриэль уставился на оператора.

— Кто?

— Никто не знает.

* * *

Половина служащих бюро судмедэкспертизы собралась в конференц-зале у телевизора, настроенного на местный канал. В кадре на фоне полицейского оцепления появилась блондинистая корреспондентка по имени Зоя Фосси. У нее за спиной среди припаркованных машин мельтешили полицейские, наперебой звучали смятенные возгласы. Габриэль выглянул в окно на Олбани-стрит и увидел ту же картинку, что на экране.