Молодая американка Сильвия Уоррен направляется в Лос-Анджелес, чтобы...
25
Маура Айлз была по локоть в крови. Стоя за стеклянной перегородкой, Габриэль наблюдал за тем, как Маура погружает руки в брюшную полость, достает спирали кишечника и выкладывает их в лоток. На ее лице он не увидел ни отвращения, ни брезгливости — это было сосредоточенное лицо ученого, занятого поисками нового и необычного в самом заурядном. Наконец она передала Йошиме лоток, снова потянулась за скальпелем и вдруг заметила Габриэля.
— Осталось еще минут двадцать, — сказала она. — Заходите, если хотите.
Агент Дин надел бахилы и халат и вошел в лабораторию. Хотя он и старался не смотреть на труп, игнорировать его было невозможно. Женщина с тощими конечностями и сильно выпирающими костями таза, на которых кожа висела, как куски крепа.
— Типичный случай нервной анорексии. Была найдена мертвой в своей квартире, — ответила Маура на его немой вопрос.
— Такая молодая.
— Двадцать семь лет. Сотрудники «скорой» сказали, что у нее в холодильнике были только пучок салата и диетическая пепси. Голодная смерть в стране изобилия. — Маура вновь углубилась в брюшную полость, чтобы исследовать забрюшинное пространство. Между тем Йошима занялся надрезом кожи головы. Как всегда, они работали практически молча, без слов понимая друг друга.
— Вы хотели мне что-то рассказать? — спросил Габриэль.
Маура замерла. В руке она держала почку, похожую на комок черного желатина. Они с Йошимой нервно переглянулись. В тот же момент ассистент включил хирургическую пилу «Страйкер», визг которой почти заглушил ответ Мауры.
— Не здесь, — тихо произнесла она. — И не сейчас.
Йошима вскрыл череп.
Нагнувшись, чтобы извлечь мозг, Маура спросила бодрым голосом:
— Ну и каково вам в роли счастливого папаши?
— Даже лучше, чем я думал.
— Вы остановились на имени Реджина?
— Мама Риццоли уговорила нас.
— Что ж, прекрасное имя. — Маура выложила мозг в сосуд с формалином. — Достойное.
— Джейн уже сократила его до Реджи.
— Ну, это звучит уже не так величественно.
Маура стянула перчатки и взглянула на Йошиму. Тот молча кивнул.
— Мне нужно на воздух, — сказала она. — Давай прервемся.
Маура и Габриэль сняли халаты и вышли из лаборатории в приемное отделение. Только когда они вышли из здания морга и остановились на парковке, она снова заговорила.
— Извините, что пришлось ходить вокруг да около, — произнесла она. — У нас взломана система защиты. Так что в бюро сейчас не поговоришь.
— Что случилось?
— Вчера ночью, около трех часов, служба спасения из Медфорда привезла труп с места происшествия. Обычно мы держим внешние двери приемника запертыми, и при доставке трупа нужно звонить ночному оператору, чтобы узнать код доступа. Но в этот раз спасатели обнаружили, что двери уже открыты, и, войдя внутрь, увидели свет в секционном зале. Они сказали об этом оператору, и для проверки здания была вызвана служба безопасности. Тот, кто проник в здание, должно быть, покидал его в спешке, потому что ящик моего рабочего стола был открыт.
— В вашем кабинете?
Маура кивнула.
— И компьютер доктора Бристола был включен. Он всегда выключает его вечером, когда уходит. — Она сделала паузу. — На нем был открыт файл с отчетом о вскрытии Джозефа Роука.
— Из кабинетов что-то унесли?
— Пока мы не обнаружили пропажи. Но теперь стараемся не обсуждать ничего щекотливого в кабинетах. И в секционном зале. К тому же мы не знаем, что они искали.
Неудивительно, что Маура отказалась обсуждать это с ним по телефону. Теперь даже хладнокровная доктор Айлз испытывала необъяснимый страх.
— Я не сильна в теории тайных заговоров, — продолжала Маура. — Но смотрите, что получается. Оба трупа у нас забрали. Баллистические улики конфискованы Вашингтоном. Кто стоит за всем этим?
Габриэль обвел взглядом автостоянку.
— Ниточка тянется на самый верх, — сказал он. — Я это чувствую.
— И значит, мы до них не доберемся.
Он перевел взгляд на Мауру.
— Но это не значит, что мы не будем пытаться.
Джейн проснулась в темноте, все еще слушая отзвуки сна. Снова голос Алены шептал ей что-то из небытия. «Зачем ты меня мучаешь? Скажи мне то, что ты хочешь сказать, Алена. Скажи мне, кто такая Мила».
Но шепот смолк, и теперь Джейн слышала только дыхание Габриэля. В следующее мгновение его прервал негодующий вопль дочери. Она спрыгнула с кровати, решив не будить мужа. Ей все равно не заснуть — эхо ночного кошмара не позволит.