Спецслужбы против НЛО

Что это было? Нет анализа, нет ответа...

15 октября 1987 года. Диспетчерская аэропорта Минеральные Воды. В 23:15 на связи находился борт 65798, выполнявший рейс 6808 Волгоград-Тбилиси, который сообщил, что на траверзе Нальчика встречным ему курсом движется летающий объект, напоминающий самолет с выпущенными и включенными фарами. Осмотр воздушного пространства с помощью радиолокационных установок во всех режимах работы летательных аппаратов не обнаружил.

Прошло пять минут. Борт 65139, выполнявший рейс 6352, обнаружил НЛО, похожий на самолет, за которым тянулся длинный огненный шлейф, разбрасывающий искры. Затем, по сообщению обоих экипажей, НЛО «прекратил свое существование после вспышки, напоминающей взрыв, которая, однако, не сопровождалась звуком».

Но сообщения продолжали поступать:

«В 23.30 из Новопавловки позвонили сменному начальнику аэропорта Кретову и сообщили, что над ними летел и горел самолет. Потом он якобы взорвался, но обломков не обнаружено».

Свидетелей хватало и на земле. В «синем пакете» пять рапортов только от патрульных милиционеров. Вот самый типичный:

«Командиру ОРДПС г.Невинномысска, капитану милиции Лайнакову Ф.Р. Докладываю, что во время несения службы на посту ГАИ номер 1 совместно со старшиной милиции Васильевым в 23.10 нами был зафиксирован огненный шлейф, пролетающий со стороны г. Черкесска. Следуя на небольшой высоте, он скрылся за горой Стрижамент. Примерные размеры огненного шлейфа: высота 5-6 метров, длина 20-30 метров. Звука не было никакого. Огненный шлейф также видел водитель “Москвича”, который следовал из Ростова в Невинномысск. Старший сержант милиции Титаренко».

Что это было? Нет анализа, нет ответа...

Можно продолжать приводить свидетельства из «синего пакета» КГБ, но добавит ли это хоть что-нибудь к конспирологической гипотезе западных уфологов о том, что спецслужбы Советского Союза активно занимались изучением феномена НЛО?

Думается, что вывод будет неутешителен для сторонников этой гипотезы. Ведь сбор донесений сам по себе еще не означает, что кто-то ведет научно-исследовательскую работу. И наличие «Инструкции по наблюдению за НЛО», буквально «продавленной» Ажажей, не доказывает существования интереса к феномену со стороны государственных и военных чиновников. ВВС, ВМФ, армия и КГБ проявили очевидное пренебрежение к этой теме.

Однако такая правда не устраивала очень многих. Миф о сверхсекретной группе внутри КГБ, располагающей подлинными материалами, которые якобы доказывают инопланетное происхождение НЛО, получил новое развитие в середине 1990-х годов...

Глава 10. Краткая история советской уфологии

«Удивительное – рядом, но оно запрещено»

Итак, мы установили, что советские вооруженные силы, в отличие от американских, практически не занимались систематизацией и анализом свидетельств о наблюдениях НЛО и других аномальных явлений. Что касается сбора такого рода материалов, то он носил непоследовательный характер и был инициативой отдельных государственных мужей, обусловленной увеличением активности неопознанных летающих объектов на том или ином направлении.

И все же своя уфология в Советском Союзе была. И с ней яростно боролись.

Одним из первых в СССР начал заниматься изучением литературы по НЛО и в 1958-1960 годах читать лекции по этой тематике преподаватель московского вуза Юрий Александрович Фомин.

В январе 1961 года академик Лев Андреевич Арцимович в «Правде» яростно обрушился на «безответственных лиц», выступающих с пропагандой НЛО. Поскольку публикация в «Правде» в те времена воспринималась как руководство к действию, эстафету подхватили другие газеты. Реакция региональных властей была мгновенной: беспартийного Фомина тут же вызвали для «проработки» на партийное бюро института, а затем – в Ленинградский райком партии, где собрали представителей многих технических и научных организаций района.

«Мне предложили еще раз прочитать перед собравшейся аудиторией лекцию, – вспоминает Фомин, – в том числе и о НЛО, а затем предполагался полный критический разгром. Но, к смятению организаторов, ничего подобного не получилось. Приглашенные не только не стали высказываться с осуждением, но, наоборот, отметили, что высказанные мысли оригинальны и заслуживают проведения дальнейших исследований. Возмущенный секретарь райкома обвинил собравшихся в незрелости и непонимании важности “острого сигнала центрального партийного органа” и потребовал “гневно осудить антинаучные, а следовательно, и антипартийные измышления”, а не пытаться искать в них какое-то рациональное зерно...»