Лихорадка

– Не исключено, – ответил Энтони. – Вполне возможно, что это был анаболический стероид. А теперь посмотрите на это. – Он вернулся к своему столу и, покопавшись, взял другой лист диаграммной бумаги.

– Что это?

– Это хроматограмма Тейлора Дарнелла, снятая в день его госпитализации. – Он положил лист рядом с записью Скотти Брэкстона.

Схема была идентичной. Такой же одиночный и ярко выраженный пик через минуту и десять секунд.

– Это неизвестное вещество, – подытожил Энтони, – присутствовало в крови обоих мальчиков.

– Развернутый анализ крови Тейлора не подтвердил наличие наркотиков и токсинов.

– Да, я звонил в лабораторию по этому поводу. Они поставили под сомнение наши результаты. Как будто я сам придумал эту аномалию. Признаю, наш аппарат устарел, но эти результаты воспроизводятся каждый раз.

– С кем вы говорили?

– С биохимиком из «Лабораторий Энсон».

Клэр снова взглянула на диаграммы. Распечатки лежали одна поверх другой, и линии на них практически совпадали. Два мальчика с одинаковыми странностями в поведении. Одно и то же неизвестное вещество циркулировало в их крови.

– Отошлите им кровь Скотти Брэкстона, – распорядилась она. – Я хочу знать, что это за пик.

Энтони кивнул.

– У меня уже готов запрос, нужна только ваша подпись.

К двум часам пополудни Клэр пересмотрела все рентгеновские снимки, все анализы крови, но так и не приблизилась к разгадке. Усталая, опустошенная, она сидела возле кровати мальчика, разглядывая своего пациента. Все пыталась понять, что же она упустила. Поясничная пункция была в норме, так же как биохимический анализ крови и электроэнцефалограмма. Компьютерная томограмма показала лишь наличие мукоидной кисты в правой гайморовой пазухе – возможно, результат хронической аллергии. Аллергия вполне могла объяснить и еще одно отклонение в анализе крови: высокий процент эозинофилов. «Как у Тейлора Дарнелла», – вдруг вспомнила она.

Скотти очнулся от валиумного сна и открыл глаза. Поморгав, он уставился на Клэр.

Она погасила свет и собралась уходить. Но даже в темноте был заметен блеск устремленных на нее глаз.

И вдруг до нее дошло, что это блестят вовсе не глаза.

Клэр медленно вернулась к больничной койке. В темноте виднелись белая наволочка и темный контур его головы на подушке. На верхней губе мальчика ярко светилось фосфоресцирующее зеленое пятнышко.

– Садись, Ной, – велела Ферн Корнуоллис. – Нам нужно кое-что обсудить.

Ной мялся в дверях, не решаясь зайти в кабинет директора. На вражескую территорию. Он не знал, зачем его посреди урока вытащили к директору, но, судя по выражению лица мисс К., разговор не предвещал ничего хорошего.

На уроке музыки ребята с интересом уставились на него, когда по школьному интеркому прозвучал строгий голос: «Ной Эллиот, мисс Корнуоллис хочет видеть тебя в своем кабинете. Срочно». Чувствуя на себе взгляды, он отложил свой саксофон и пробрался сквозь ряды стульев и пюпитров к двери. Он знал – одноклассники недоумевают, что же такое он натворил. Он и сам понятия не имел.

– Ной! – Мисс Корнуоллис указала на стул.

Мальчик сел. Он не смотрел на директрису, он разглядывал ее неестественно чистый стол. Слишком чистый для человека.

– Сегодня я кое-что получила по почте, – сказала она. – Мне необходимо задать тебе вопрос. Я не знаю, кто это прислал. Но рада, что получила это письмо, потому что мне необходимо знать, кому из моих подопечных требуется повышенное внимание.

– Не понимаю, о чем вы говорите, мисс Корнуоллис.

В ответ она протянула ему ксерокопию вырезки из газеты. Едва взглянув на листок, Ной тут же почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Это была статья из «Балтимор сан»:

«Юноша в критическом состоянии после столкновения с угнанной машиной. Четверо молодых людей задержаны».

«Кто это разнюхал? – подумал он. – И самое главное: зачем им все это?»

– Ты ведь переехал сюда из Балтимора, верно? – уточнила мисс Корнуоллис.

Ной сглотнул.

– Да, мэм, – прошептал он.

– В этой заметке не упоминается никаких имен. Но к ней была приколота записка, в которой мне рекомендовали поговорить с тобой. – Она пристально посмотрела на мальчика. – Речь ведь идет о тебе?

– Кто это прислал?

– Сейчас это не важно.

– Это кто-то из репортеров. – Его подбородок гневно вздернулся. – Они ходили за мной по пятам, приставали с вопросами. А теперь пытаются отомстить мне!