Второе правило волшебника, или Камень Слёз

Огромные покои пророка были залиты светом. На стенах висели гобелены, а полы устилали разноцветные, голубые с желтым, ковры. Повсюду – на стульях, на диване, на полу – лежали раскрытые книги, а самая большая кипа потрепанных фолиантов возвышалась возле камина рядом с любимым креслом пророка.

Сестра Маргарита подошла к изящному палисандровому столику, опустилась в кресло и, открыв книгу, пролистала ее почти до самого конца в поисках чистой страницы. Пророка нигде не было видно: наверное, вышел прогуляться в садик. Ведущие туда двустворчатые двери были распахнуты, и в комнату вливался напоенный ароматами воздух. Из ящика стола она достала чернильницу, перо и коробочку с мельчайшим песком и разложила все это рядом с открытой книгой пророчеств.

Когда она оглянулась, пророк стоял в полумраке дверного проема и молча смотрел на нее. Он был в черном балахоне, капюшон накинут на голову. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, словно заполнив весь дверной проем.

– Добрый вечер, Натан, – сказала сестра, снимая крышку с чернильницы.

Он медленно, уверенно шагнул вперед, из мрака – в свет светильников, и откинул капюшон. Длинные, густые, прямые, белые как снег волосы упали ему на плечи. Металлический ошейник, полускрытый черным балахоном, блеснул в ярком свете. Кожа, обтягивающая решительный, гладко выбритый подбородок, нервно подергивалась. Из-под густых седых бровей на Маргариту внимательно смотрели темные, проницательные глаза. Он был действительно красив, несмотря ни на что. Даже на то, что он был самым старым человеком из всех, кого она когда-либо видела.

И он был совершенно безумен. Или же достаточно умен, чтобы заставить всех поверить в свое безумие. Она не знала, где правда. Этого не знал никто.

Но как бы то ни было, он был, возможно, самым опасным из всех живущих.

– Где аббатиса? – спросил пророк, и в голосе его прозвучала угроза.

– Сейчас полночь, Натан. – Маргарита потянулась к перу. – Мы не собираемся будить аббатису просто потому, что ты не спишь и захотел поговорить с ней. Записать пророчество способна любая сестра. Может быть, ты сядешь, и мы начнем работу?

Он подошел к столику и встал напротив, возвышаясь над сестрой, как башня.

– Не испытывай моего терпения, сестра Маргарита. Это – важно.

– А ты не испытывай моего, Натан. – Она сверкнула глазами. – Стоит ли напоминать тебе то, о чем ты забыл? Ты заставил меня встать среди ночи, так что давай побыстрее перейдем к делу. Я бы хотела сегодня еще немного поспать.

– Я звал аббатису. Это – важно.

– Натан, мы до сих пор еще не истолковали пророчества, которые ты дал нам много лет назад. Какая разница, кто запишет твое нынешнее видение – я или аббатиса? А она прочтет все сегодня утром. Или через неделю. Или через год.

– У меня не было видения.

– Так ты, – возмутилась сестра, – разбудил меня только ради того, чтобы я составила тебе компанию?

– А почему бы и нет? – Натан лучезарно улыбнулся. – Сегодня дивная ночь, а ты красивая, особенно когда злишься. – Он склонил голову набок. – А? Ладно, раз уж ты пришла и должна получить пророчество, изволь. Хочешь, я скажу тебе, как ты умрешь?

– Творец возьмет меня тогда, когда Он сочтет нужным. Я оставляю выбор Ему.

Пророк кивнул, глядя куда-то поверх ее головы.

– Сестра Маргарита, ты не могла бы прислать мне женщину? Последнее время мне очень одиноко.

– В обязанности сестер не входит подыскивать тебе девок.

– Но ведь они раньше приводили мне женщин, когда я давал пророчества.

Сестра подчеркнуто спокойно положила перо на стол.

– И последняя убежала отсюда, полуголая и полубезумная. Мы не успели поговорить с ней. До сих пор не могу понять, как ей удалось проскользнуть мимо стражи. Ты обещал не говорить ей пророчеств, Натан. Ты обещал. Прежде чем мы успели остановить ее, она пересказала людям твои слова. Слухи росли, распространяясь, как пожар. Они спровоцировали гражданскую войну. Почти шесть тысяч человек погибли из-за тех слов, что ты сказал этой девушке.

Он вздрогнул. Седые брови сошлись на переносице.

– Это правда? Я не знал…

Она глубоко вздохнула и, взяв себя в руки, заговорила:

– Натан, я сама говорила это тебе уже три раза.

Он скорбно опустил глаза.

– Сожалею, Маргарита.

– Сестра Маргарита.

– Сестра? Ты? Ты слишком молода и привлекательна, чтобы быть сестрой. Уверен, ты всего лишь послушница.

Она встала.

– Доброй ночи, Натан. – Маргарита закрыла книгу и собралась уходить.