За плечом у каждого висел небольшой лук, на поясе – длинный нож. У некоторых на руках виднелись пятна крови. Пучки травы, прикрепленные к запястьям и воткнутые в волосы, служили охотникам маскировкой. Кэлен остановилась перед Чандаленом и вгляделась в его темные глаза.
– Силы Чандалену. – Она несильно хлопнула его по щеке ладонью.
Его глаза сверкнули. Он отвел взгляд, но не ответил на приветствие, а лишь презрительно сплюнул и вновь посмотрел на Кэлен:
– Что тебе нужно, Исповедница?
Воины за его спиной заулыбались. Земли Племени Тины были, пожалуй, единственным местом в мире, где считалось оскорблением не получить пощечину.
– Ричард-с-Характером пожертвовал большим, чем ты можешь себе представить, чтобы спасти наших соплеменников от Даркена Рола. Почему же ты ненавидишь его?
– Вы двое принесли в мое племя беду. И принесете опять.
– В наше племя, – поправила Кэлен и, расстегнув пуговицы, закатала рукав до самого плеча. – Тоффалар ранил меня, – сказала она, поднося обнаженную руку к лицу Чандалена. – Этот шрам остался с тех пор, как он пытался убить меня. Он ранил меня до того, как я убила его. Не после. Напав на меня, он сам решил свою участь.
Выражение лица Чандалена не изменилось.
– Дядя никогда не умел обращаться с ножом. Бедняга.
Кэлен стиснула зубы. Теперь отступать нельзя. Не сводя с Чандалена глаз, она поцеловала кончики пальцев и коснулась ими щеки Чандалена – в том же месте, куда только что его шлепнула. Охотники зашипели от ярости и схватились за копья. Лицо Чандалена исказилось от ярости.
Для охотника нет унижения тяжелее. Отказ Чандалена ответить на приветствие не означал отсутствия у него уважения к силе Кэлен, но лишь только нежелание демонстрировать это уважение. А Кэлен, заменив поцелуем пощечину, отказала охотнику в силе, как бы назвала его неразумным младенцем. И что хуже всего, это оскорбление было нанесено публично.
Это было опасно само по себе, и вдвойне опасно, потому что Чандален считал Кэлен врагом. В таких случаях ответом обычно служил удар ножом из-за угла. Человек, обвиненный в слабости, лишался права встретиться со своим противником лицом к лицу. С другой стороны, понятия Племени Тины о чести требовали, чтобы сила была доказана открыто. Поскольку Кэлен оскорбила Чандалена на виду у всех, честь требовала, чтобы и он ответил ей принародно.
– С этого момента, – сказала Кэлен, – если ты нуждаешься в моем уважении, тебе придется заслужить его.
Чандален сжал кулаки так, что побелели суставы. Кэлен насмешливо выпятила подбородок.
– Итак, ты все-таки решился засвидетельствовать уважение к моей силе?
Но Чандален смотрел на что-то за ее спиной и не двигался. Его люди отступили на шаг и с неохотой опустили копья. Кэлен обернулась и увидела не меньше полусотни охотников с натянутыми луками. Каждая стрела смотрела на Чандалена и его людей.
– Где же твоя сила, – язвительно спросил Чандален, – если ты прячешься за спины других?
– Опустите оружие! – крикнула Кален. – И пусть никто не пытается защищать меня от этих людей. Никто! Это касается только меня и Чандалена.
Люди неохотно опустили луки. Чандален пожал плечами.
– У тебя нет силы. За тобой стоит меч Искателя.
Кэлен резко выбросила руку вперед и крепко стиснула его плечо. Чандален окаменел. Его зрачки расширились. Он прекрасно знал, что означает этот жест, и понимал, что быстрота его мускулов уступает быстроте мыслей Исповедницы.
– Только за минувший год я убила больше людей, чем ты за всю свою жизнь, жалкий хвастун! – Голос Кэлен был похож на шипение разъяренной змеи. – Если ты попытаешься причинить Ричарду зло, я убью и тебя. – Она наклонилась ближе. —
Даже если ты просто выскажешь вслух такую мысль, и она дойдет до моих ушей, я тебя убью. – Кэлен с подчеркнутой неторопливостью обвела взглядом толпу. – Я протягиваю каждому руку дружбы, но если кто-нибудь протянет в ответ руку с ножом, я убью его также, как убила Тоффалара. И не думайте, что я не смогу. Или не захочу. – Она по очереди оглядела охотников, и когда каждый кивнул в знак согласия, вновь повернулась к Чандалену, а пальцы ее сжались еще крепче. Охотник судорожно сглотнул и тоже кивнул. – То, что произошло между мной и Чандаленом, касается только нас двоих. Не стоит говорить об этом Птичьему Человеку. – Она убрала руку. В отдалении послышался рев возвращающегося дракона. – И помни, Чандален, что мы с тобой – на одной стороне. Мы оба защищаем наше племя, и я уважаю то, что ты для этого делаешь.