Сокровище Китеж-града

– Твоя красота, Варенька, сама по себе, – улыбнулся Рихард. – И греха мы с тобой совершить не успели. Надеюсь, у нас еще все впереди.

– Замолчи! – вспыхнула госпожа Неделина. – Застегни мне платье.

Он медленно застегивал «молнию», целуя ее открытую спину и шею. На этот раз она не стала его отталкивать. Может быть, ей показалось лицо в окне? И никакого призрака не было?

– Я схожу с ума! – простонала она.

– Я тоже… – прошептал Рихард.

Варвара Несторовна повернулась, окинула его синим взором.

– Не боишься быть со мной?

– Не боюсь…

* * *

Всеслав искал способ примириться с Евой – и не находил его. Неуклюжие оправдания типа: «Я в тот вечер очень устал и был раздражен» или «Не принимай близко к сердцу мою вспыльчивость» – не подействовали. Ева вежливо кивала, улыбалась и оставалась отстраненно-холодной. Ее дружелюбие, лишенное близкой доверительности и тепла, напоминало отношение квартирантки к хозяину квартиры.

Она с благодарностью приняла цветы, но не унесла их в свою комнату, как делала это раньше, а поставила на столе в гостиной. Она по-прежнему готовила вкусные завтраки, но ел Смирнов в одиночестве, пока Ева плескалась в ванной. Она перестала показывать ему свои обновки и молча примеряла брюки и блузки перед большим зеркалом в прихожей, не спрашивая его одобрения. Ужинали они иногда вместе, но без долгих откровенных бесед, без совместных обсуждений прошедшего дня.

Господин Смирнов заскучал. Жизнь, полная красок и ожидания чуда, померкла, превращаясь в рутинное, подчиненное определенным правилам бытие. Из нее ушло нечто неуловимо-прекрасное, что делало ее полной смысла, значения и радости.

«Как легко все испортить, – думал Всеслав, бреясь в ванной, сидя за рулем автомобиля, занимаясь наружным наблюдением, засыпая и просыпаясь. – Как просто разрушить и как сложно восстановить тонкую ниточку взаимного доверия между мужчиной и женщиной! Не прилагая никакого усилия, я сломал хрупкий мостик к сердцу Евы. Мужчины оставили жестокий, ужасный след в ее душе – обман и боль, которые она переносит теперь на всех них. В том числе – и на меня. Я не смог разубедить ее, показать ей, что я другой, что я не собираюсь обманывать ее и наносить ей раны, которые кровоточат долгие годы. Она уже начала мне верить, раскрываться передо мной, как робкий весенний цветок среди слежавшихся снегов и неоттаявшей земли, а я… Как я повел себя! Разве Ева виновата в моей усталости, в моих неудачах и моем дурном настроении? И как мне теперь исправить то, что я сделал?»

Эти мысли преследовали его повсюду. Они наполняли все вокруг, как густой рой непрерывно жужжащих ос. Сыщик призывал на выручку свою выдержку, умение уходить в медитацию, отрешаться от земных проблем, «которые ничтожны в сравнении с вечностью», – увы, напрасно. Испробованные средства не помогали. Видимо, он еще не достиг мастерства в искусстве бытия в нирване.

Вчера вечером он спросил у нее:

– Ева, ради бога, сколько ты собираешься дуться из-за ерунды?

– Я не дуюсь… С чего ты взял? – ровно, почти ласково сказала она.

– У каждого человека бывают минуты слабости, несдержанности, – взмолился Смирнов. – Неужели так трудно это понять?

– Я понимаю.

Она уходила от него, пряталась, как улитка в своей раковине.

– Ева! Ну что мне сделать, чтобы ты простила меня?

– Я простила…

И все осталось по-прежнему.

«Ладно, – решил Всеслав. – Потом улажу как-нибудь… Не вечно же она будет сердиться? Здравый смысл должен взять верх над глупым упрямством».

С утра до вечера он занимался делами, уходил в них с головой, только чтобы не думать о Еве. Не получалось…

Вот и сейчас, глядя на справку из ГИБДД по поводу номерных знаков серой «Ауди», он перескакивал мыслями на Еву – ведь это она обратила его внимание на нищего. Из справки следовало, что машина принадлежит Артуру Филипповичу Ильину 1969 года рождения, проживающему на улице Алексея Толстого.

– Интересно, – пробормотал сыщик. – Район довольно престижный, если только квартира господина Ильина – не старая, подлежащая капитальному ремонту коммуналка. Все равно – интересно! Автомобиль в угоне не числится, значит, либо сам Ильин и есть тот попрошайка, либо… владелец «Ауди» его знает и разрешает пользоваться машиной. Либо Ильин берет ее самовольно. В любом случае надо встречаться с Ильиным и выяснять подробности на месте.

Квартира хозяина «Ауди» оказалась в хорошем доме с тихим зеленым двориком, на третьем этаже, с бронированной дверью, которую никто не открыл.